— Слышали? Родную мать зовёт Римма. Ты непутёвая дочь, позор для матери. — Камилла презрительно скривила губы.

— Ты дочь хорошая? Вот и прекрасно. Мне говорить с тобой надоело, Барских, тем более от тебя слов нормальных не услышишь.

— Слушай Камилла, тебе Лариса жить мешает? То в краже обвиняешь её, то в том, что она Зарецкого увела у тебя. Нищебродкой её называешь. А что же от тебя, такой успешной и популярной, Зарецкий ушёл? А? Может объяснишь? — Надя вступилась за меня.

— Заткнись убогая, я с тобой не разговариваю. Смотри какая стала, разговорчивая, Прикуси язык!

Надя хотела ей ответить, но я взяла её за руку и увела в класс.

— Мы скоро с тобой в туалет ходить перестанем из-за этой Камиллы, как будто нарочно караулит нас. — Возмутилась Надя. — Цепляется и цепляется.

— Пусть, значит задело её сильно. Ведь не зря наши рюкзаки вчера проверяли, кольцо она мне подкинула, да я вовремя заметила и в её рюкзак сунула его.

— Да ты что? Вот…………- Надька такой мат выдала, что у меня уши в трубочку свернулись.

— Тихо, Надь, ты что как дворник выражаешься. То меня укоряла, что я ругаюсь, теперь же сама трёхэтажным запустила.

— Как тут не ругаться, если со всех сторон одни стервы, ещё и подставить тебя наровят. Да их надо, не то что материть, а пристукнуть, чем нибудь тяжёлым.

— Девчонки, вы что такие возбуждённые? — Даня с Егором обратились к нам. — Спокойнее, контрольная сейчас.

— Да, мы спокойные, к контрольной готовы.

Контрольную я сделала раньше времени до звонка ещё пять минут есть. Сидела думала о том что мне сегодня восемнадцать лет исполнилось, а я никому не сказала. Даня знал, что у меня скоро День рождения, но точную дату я не говорила, а может и говорила, не знаю, Римма наверное и не помнила когда меня родила. Не сказала никому, потому что начнутся подарки, а я не хочу, чтобы ещё на подарки для меня, тратились, Римма, и так за ту карточку, зубами скрипит. Только с неё пока, ни одной копейки не упало. Я не тратила чужие деньги.

— Ларис, ты что такая грустная, начихать на эту Камиллу, даже не думай о ней. — Надя разговорить меня пытается. — Знаешь, с одной стороны я благодарна тебе.

Я удивлённо взглянула на неё. Не поняла.

?

— Ну, получается что ты меня грудью прикрыла. — Вот это да. Как на войне. — Не понимаешь что ли? Если бы ты не пришла сюда учиться, то меня так и продолжали бы травить, издеваться.

— А-а-а, то есть, теперь слава богу, над Лариской издеваться будут, но, как видишь, пока мимо. А дальше уж, как пойдёт. Надька, боюсь убью кого-нибудь, доведут они меня, а я отчаянная.

— Ну, уж ты осторожнее, бей в те места, которые не опасны для жизни. — Охнула она.

— И как ты их выбирать предлагаешь, эти места, когда я в гневе не соображаю ничего? — Мы засмеялись, невесело конечно.

Впрочем и этот день не прошёл спокойно, всё-таки, мои недруги испытывают моё терпение. Конкретно, целенаправленно.

Физкультура, её я всегда любила, так и в этот раз. Переоделись и пошли на стадион, играть в волейбол, сначала "знаки внимания" мне начал оказывать Тим, пару раз от него мячом мне по спине прилетело. Не больно, конечно. Но, зачем он это делает? Даня нахмурился, что то сказал ему, Тим усмехнулся, а я как всегда исподлобья за этим наблюдала.

— Ты смотри, нашу Шаталову, ушатать решили. — Камилла, ты заткнёшься когда нибудь.

Я проигнорировала её реплику, она любит устроить спектакль, чтобы все внимание на неё обратили. Началась игра, мы так увлеклись, даже настроение поднялось, играли: девчата в одной команде а пацаны в другой. То ли они поддались нам, в общем обыграли мы их, один: ноль, в нашу пользу.

Весёлые ввалились в душ, и то ли от возбуждения, то ли от такой хорошей встряски, мы с Надькой потеряли бдительность, и поплатились за это. Когда вышли из душа, на месте оказались только наши рюкзаки с книгами. Надька побелела, а я вообще близка к обмороку была.

— Лариска! Что делать? Они же нас снимут а потом… Напишут всякую гадость, и что мы голышки, и лесбиянки, о, проклятая школа, проклятый класс, тварь здесь на твари сидит, и тварью погоняет.

— Надька. Надо что то делать не поедем же домой в таком виде. — Мозг мой лихорадочно соображал, что в данный момент предпринять. Ничего не приходило в голову…

И вдруг вспомнила, у меня же в рюкзаке платье лёгкое и балетки, так и лежат с самого первого сентября, я не вытаскивала их.

— Надька! Смотри! — Я достала со дна рюкзака своё платьице лёгкое, спасибо Никите, подсказал, и балетки. — Я сейчас оденусь и что-нибудь тебе одеть принесу. Если Егор не уехал, спортивку у него попрошу или у Дана. Мне интересно, почему ты ничего с собой не носишь в рюкзаке из одежды? Тебя же уже один раз прокатили на этом.

— Лариска, я думала пуля дважды, не попадает в одно и то же место. Оказалось что… Придурки, твари, безмозглые скоты. — Надя костерила одноклассников на чём свет стоит, а я от радости не обращала внимания на её обзывашки.

Надела платье на голое тело, на ноги балетки.

— Закройся и жди меня. Не ругайся и не вздумай здесь слёзы лить. Я так понимаю, нас ждут там. — Показала рукой на дверь. — Телефоны наверное на готове, ну и в этот раз они умоются.

Вышла из душа, и мимо толпы одноклассниц, которые при виде меня и телефоны от удивления не включили, чтобы позорный ролик снять. Ярик, тоже здесь, Стас. А где же Даня? Позвонить? Стала звонить не отвечает, не включил наверное, мы на уроках отключаем телефоны.