Центральной сюжетной линией «Детей…» является война Авалона против вторжения Империи. Но на этом фоне Андерсон сплетает богатый гобелен из второстепенных сюжетных линий, включающих взаимодействия на уровне индивидов — человек-человек, ифрианин-ифрианин и человек-ифрианин. И читатель-человек получает очень «глубинное» представление о том, что значит быть ифрианином, в том числе через длинное и проникновенное стихотворение, раскрывающее в основных чертах суть образа жизни ифриан.

Кья

Принцип, позволяющий взаимодействию двух культур или видов раскрыть обе эти стороны, использовался в самых разных формах во многих историях с участием инопланетян и людей. В серии книг о кья Уолтера Р. Томпсона люди и кья, облик культуры которых определили их травоядные стадные предки, взаимодействуют по-разному в каждом из сюжетов. В наше время таких историй достаточно много, но, как ни удивительно, первоначальный замысел автора состоял в создании одной истории, и кья не были в её центре внимания.

В основе сюжета первой истории, «Скиталец» (“Maverick”), была другая, древняя и чрезвычайно чуждая группа инопланетян, называемая «странниками». Они эволюционировали в межзвёздном пространстве и обладали не поддающейся пониманию привычкой навязывать свою волю другим видам, и иногда уничтожать целую планету, полную живых существ, которые доставили им неудовольствие. Естественно, люди почувствовали необходимость узнать как можно больше об этой потенциальной угрозе, но о них практически ничего не было известно, за исключением того, что они оставили на нескольких планетах хранилища, содержащие, судя по всему, обширную информацию — с явной задумкой, чтобы её нашли, но пока ещё не расшифрованную.

Одно из хранилищ «странников» находилось на планете Кья. Чтобы получить к нему доступ, людям требовалось сотрудничество с кья — разумными аборигенами планеты Кья. Основная идея первой истории заключалась просто в том, что из-за угрозы «странников» учёным-людям пришлось взаимодействовать с другим видом (кья), и с этим у них возникли проблемы из-за их культурных различий. Чтобы такой сюжет начал жить, кья должны были быть достаточно похожими, чтобы достижение взаимопонимания казалось лёгким делом, но достаточно сильно отличаться, чтобы это вызвало проблемы.

Принимая во внимание эти ограничения, Томпсон (которому я благодарен за то, что он поделился своими воспоминаниями об этом процессе) приступил к созданию существ, с которыми приходилось взаимодействовать его учёным. Их планета должна была сильно напоминать Землю, так что никому из двух видов не пришлось бы всё время носить скафандр. Их биология должна была различаться в достаточной степени, чтобы люди и кья не могли заражаться болезнями друг друга — это создало бы осложнения, уводящие сюжет в сторону от основной темы. Но нужно было, чтобы это были инопланетяне с основными мотивациями, отличающимися от наших, и логичным способом гарантировать это было позволить им эволюционировать от предков иного рода.

Люди произошли от живших группами человекообразных обезьян, что определило особенности нашего поведения и общественных институтов вплоть до настоящего времени. От кого могли бы эволюционировать кья, и какое влияние оказало бы их происхождение на их общества? Томпсон черпал вдохновение из наблюдений за двумя видами земных животных. Основное влияние на это оказали олени; наблюдение за их стадом заставило его задуматься о том, как типичное стадное поведение может превратиться в цивилизацию. Свой важный вклад в это на первый взгляд странное сопоставление внесли ещё и кошки. На поведение находится под сильным влиянием их острого обоняния. Если бы им были наделены разумные существа, как бы это повлияло на их мировоззрение и образ жизни?

Поэтому Томпсон начал размышлять, частично на бумаге, о том, какого рода общество могло бы сложиться у разумных стадных травоядных с хорошим обонянием. Вероятным выглядело то, что их социальные структуры будут более «жёсткими», чем наши, с большей склонностью действовать сообща и заботиться о благополучии своих собратьев, и с меньшей склонностью следовать за лидерами, действия которых явно не соответствовали интересам стада.

Зачем им вообще приобретать разум? Часто предполагается, что травоядные не стали бы этого делать, поскольку, как говорится, чтобы укротить травинку, много ума не надо. Но это может быть чрезмерным упрощением. Эволюция может породить любознательность, если качество пастбищных угодий сильно меняется от места к месту. И хотя добывание травы не требует особой сообразительности, избегание хищников может быть полезным, если хищники такие, что типичных средств защиты травоядных вроде бегства и размножения в больших количествах, будет недостаточно.

А как же запах? У кошек и других животных, которые пользуются им чаще, чем мы, он пронизывает все аспекты жизни — кошки приветствуют друг друга, обнюхивая, и оставляют запахи, чтобы пометить предметы и отдельных особей как своих. Точно так же кья используют глубокие вдохи носом в качестве вежливого приветствия, и многие из их речевых оборотов имеют отношение к запахам.

Таков эволюционный контекст кья. Продумывание его деталей и последствий дало ещё более яркую картину культуры кья и того, какова могла бы быть реакция её представителей на различные ситуации. Некоторые из этих деталей, вроде взаимно непонятного поведения людей и кья по отношению к личностям с нестандартным поведением, помогли создать сюжет «Скитальца».