Тот лишь хмуро покачал головой. Не менее хмурым был и следователь. Тут я его понимал. Человек к допросу готовился, а не к тому, чтобы на трупы смотреть. Но надо отдать ему должное, он явно «держал лицо».

— А администратор? — уточнил я.

— Жив он, — доложил Федор, — Мы ему отдельную клетку выделили. Только вот как увидел он, что с французами случилось, по-моему, умом тронулся. Забился в дальний угол камеры, бормочет что-то.

— Веди меня к нему, — коротко приказала Софья.

Ну а дальше… Мамонтова привела в порядок действительно смертельно перепуганного администратора. Затем мы загрузили в два наших флайера тела мертвых похитителей, и следователь отбыл, прихватив с собой Еремеева.

А я, плюнув на все, отправился спать, сообщив Шемякину, что в Академию мы отправимся утром. Честно признаюсь, сегодняшний день вымотал меня. Слишком много событий…

Разбудили меня в шесть утра. Рано, но способ пробуждения, который использовали Наоми с Варварой, мне весьма понравился. Оральный секс от двух красивых девушек утром — это м-м-м-м…. И я не мог оставить такой поступок без награды. В результате пробуждение затянулось минут на сорок. После чего, быстро приведя себя в порядок и на скорую руку позавтракав, мы вылетели в Академию в ставшей сейчас уже привычной компании из четырех телохранителей, одной жены и трех невест. Ну и, понятное дело, под охраной людей Шемякина.

До Академии добрались без проблем. Успокоили взволнованного Исидо, который уже пожалел, что остался на уик-энд в коттедже. А оставшись вдвоем, я не удержался от вопросов насчет его пассии.

— Виолетта — достойная женщина, — коротко ответил японец.

— И это все, что ты о ней можешь сказать? — рассмеялся я. — А еще что?

— У ней много достоинств…

Надо же, он похоже смутился. Ну ладно. Не буду больше спрашивать. Я конечно предполагал, что Исидо не имел особого опыта в общении с женским полом, но чтобы так… Интересно, они два дня тут разговаривали или делом занимались? Не удивлюсь, если только разговаривали.

— Я знаю, о чем ты думаешь, Веромир, — вдруг произнес японец, строго глядя на меня, — и это тоже было. Настоящий самурай никогда не рассказывает о своих любовных делах.

— Понятно, — хмыкнул, — то есть групповушка у самураев не приветствуется?

— Групповушка? — не понял сначала он, а потом возмущенно посмотрел на меня. — Веромир!

— Все. Молчу, — успокоил его.

М-да. Интересно, все японцы такие?

Занятия шли своим чередом. Виктория Евгеньевна была одета в свой серый балахон и выступала в привычном уже образе строгой училки. Мне, кстати, она персонально улыбнулась и кивнула. И, судя по задумчивому выражению на лице Вероники, этот факт от нее не укрылся. Да и пофиг. Я вот тоже улыбнулся ей. И почувствовал легкое возбуждение. Да что же она на меня так действует?! Небольшая медитация привела меня в себя, заставила вернуться в нормальное состояние и даже послушать лекцию. И оценить способности Виктории Евгеньевны как учителя. Надо сказать, что Татищева ей и в подметки не годилась. Надо же… я даже стал кое-что понимать без всяких репетиторов. Вот что значит талант преподавателя! Достаточно все объяснить простыми словами без мудреных навороченных словосочетаний.

После урока у нас должен был быть практикум у Борща, и я ускользнул из аудитории одним из первых. Нет, я, конечно, не против позаниматься с новой училкой определенными полезными и приятными друг другу делами, но вопрос где? В прошлый раз, возможно, все произошло бы в аудитории, но вот такого счастья мне точно не надо. А на нейтральной территории почему бы и нет? Да блин, о чем я вообще думаю. Точно Бахметьева на мозги мне действует. У меня вообще-то уже четыре девушки. Приплетать туда пятую, да еще и преподавателя, было бы, мягко говоря, неправильно.

Практикум быстро выбил у меня из головы подобные мысли. Все-таки медитация — классная вещь. Сегодня я в конце занятий даже немного пострелял по мишеням. И, с ума сойти, не уничтожил ни одну из них, чем привел Никиту Борщова в благостное состояние. Да и самому мне нравилось это. Я чувствовал, что буквально с каждым днем все лучше и лучше контролирую свой источник. Та самая ярость, которая пугала меня раньше, теперь практически не поднималась…. А если и были попытки, достаточно легко подавлял ее.

На обеде к нам присоединились Романов и Гагарин и не только они. Когда мы уже садились за стол, меня окликнул Исидо, и, повернувшись, я увидел японца, стоявшего рядом с невысокой черноволосой девушкой. На мой взгляд, до моих красавиц-жен, да и до большинства девушек моей компании она не дотягивала, но так была вполне стройной и симпатичной.

— Веромир, позволь мне представить тебе Виолетту Сабурову, — церемонно представил девушку японец, — я хотел бы попросить тебя принять ее в наш круг…

Вот как…. А чего раньше-то не предупредил? Девушка поклонилась и подняла на меня карие глаза. Кстати, надо признать, весьма красивые.

— Князь, я буду счастлива стать частью ваших людей. — Сабурова поклонилась.

За столом тем временем повисла тишина. Девушки с любопытством рассматривали Виолетту. Как и парочка второкурсников. Но они, слава богу, помалкивали. А так… разве мог отказать своему шурину? Признаюсь девушка мне понравилась. Надо будет выяснить все о ней. Хотя…. Я отметил, что Трубецкая уже что-то набирает в своем плантеле. Похоже, я уже сегодня после занятий буду все знать о роде Сабуровых.