— Не особенно, — холодно ответил Андрэ.

— Почему она бросила институт и вернулась? — Кирка, конечно, в вопросах не стесняется.

Последовала пауза.

— Я не скажу вам, почему она так поступила. Спросите у неё сами.

— Хорошо, Анастасия, мы поняли.

— Тогда какого… вы творите? Что с ней? Почему она в таком виде?

— К сожалению, мы оказались в непростой ситуации, Анастасия. Виктории была дана возможность уйти, но она отказалась. И согласилась нам помочь. Мы не можем сказать вам что-то сверх этого.

— Как это на неё похоже. Вика у нас «дитя цветов», сколько её помню — всё цветочки, зверушки. Всех пыталась спасти. Говорит, что животные добрее людей. Мухи не обидит. Только попробуйте её обидеть, ясно?

— Ясно, — коротко ответил Андрэ не вступая в дальнейший диалог.

Их прервал короткий стук в дверь.

— О, Иваныч. Пора будить нашу спящую красавицу, а я пойду открою, — распорядилась она.

— Так, что у нас тут, — будничным тоном говорил Дмитрий, пересекая порог комнаты.

Я улыбнулась, при виде знакомого доброго лица и рванулась с кровати, но как ни странно, не смогла поднять головы от подушки.

Он оторвал мою руку от постели и отпустил, она безвольной деревяшкой брякнулась на плед.

— Что, фигово, девочка? Что ж сразу не позвонила?

Я лишь снова виновато улыбаюсь.

— Почему я не удивлён, — вздыхает Дмитрий, присаживаясь на кровать.

Он прикрепил к моему указательному пальцу пульсоксиметр. Настёна уселась с другой стороны.

Андрэ и Кирка устроились у изножья кровати.

— Сатурация в норме, но посмотрите на ЧСС, — с удивлением сказала Настёна Дмитрию.

— Вижу, — одобрительно кивнул тот. — Так и знал. Выглядит странно, если бы дело было не в физических показателях, верно? — Дмитрий вопросительно посмотрел на Андрэ, тот благополучно его взгляд проигнорировал.

Дмитрий, принимая его упрямство, также невозмутимо продолжил осмотр.

— Если бы у меня было разрешение на хранение сильнодействующих из первой группы… — лепетала Настёна.

— Обойдёмся без наркотиков, — успокоил её мой бывший начальник, закончив первичный осмотр, пододвигаясь ко мне со шприцем. — Для начала сердечко выровняем и глюкозки в кровь загоним. Будет бегать наша Вика. Чем она питалась последние дни?

Немая пауза. Вообще-то, по-хорошему — это моя вина. Я действительно забывала о еде, особенно, если рядом не находилось ничего подходящего. На вопросы Ивана и Кирилла лишь отмахивалась да кивала. Эх, что ж я так глупо — то…

Старший брат выразительно посмотрел на младшего. Тот вернул ему укоризненный взгляд. Оба старательно избегали взгляда Дмитрия Ивановича. Опять их тайны, от которых у меня уже конкретный передоз. Братья продолжали свои гляделки, пока у Дмитрия не лопнуло терпение и он не заговорил прямым текстом, без намёков:

— Магия не только вытягивает из крови сахар, минералы и гемоглобин, она забирает жизненную энергию, её ни один показатель не измерит, — прямо сказал он, ломая всю их шпионскую игру. — Нась, системку мне подготовь, — мягко попросил он подругу, которая теряя тапки полетела исполнять просьбу начальника.

Дмитрий обернулся к братьям. Укоризненно посмотрел на них из-под очков.

— Когда я отдавал Вику в вашу стаю — не ожидал, что вскоре буду наблюдать её организм в таком состоянии. Не прошло и недели. Я заставил её подписать договор. Под вашу ответственность, — отчитывал он оборотня своим фирменным флегматично-врачебным тоном, от которого обычно становилось не по себе и инспекторам Минздрава. — Похоже на «магическое» истощение. Если бы она хорошо питалась и спала вовремя, последствия были бы менее плачевными. Но тут одной магией не обошлось, верно?

У меня даже не нашлось сил удивляться. Что-то подобное я подозревала, разумеется.

— Откуда ты… — первое, что я смогла прошептать.

— Тихо, ты лежи, — успокоил Дмитрий, настраивая систему уже торчащую из моей руки. — Имел дело. Я между прочим не меньше бумаг подписал. Был уверен, что ты заинтересуешься, и не прогадал, — снова убийственный взгляд на Андрэ, — она у нас девочка уникальная.

Андрэ показательно отвернулся к окну. Я жалобно одними глазами просила ответить. Знала, кто услышит, почувствует. Кирка устало потёр ладонями лицо.

— Дима был Лекарем нашей стаи. И мамы. Она сама его выбрала. Сама… После вашего ухода у нас одна надежда на Вику. Вы же знаете, Даниэль не мог помогать нам часто, он служит в Ковене, — сколько невысказанной боли в словах мальчишки.

— Не думал, что ты меня запомнил, малыш, когда я уходил, тебе и месяца отроду не было, — печально улыбнулся Дмитрий.

— Слышал разговоры, я ж не глухой и не совсем идиот.

— Да, мальчик, ты тоже у нас уникален, тебя ждёт великая судьба.

— Ничего меня не ждёт. Я человек. Позор стаи.