– Как скажешь, любимый, - она так же счастливо прижалась щекой к его груди. – Ну, я заслужила пирожок?

Одеяло упало именно в тот момент, когда Фёдор потянулся за пирожком. И поэтому – а, может, по иной причине – остывшие пирожки и такой же остывший кофе составили их трапезу спустя некоторое, скажем откровенно, довольно продолжительное время.

***

Женские пальцы медленно скользят по мужской груди, зарываются в густые темные волосы – и замирают. Так и не коснувшись края золотой цепочки. Лола смотрит завороженно – на широкую, мощную, уже медленно вздымающуюся грудь. И на лежащую на ней тяжелую цепочку.

Она задаст этот вопрос. Потому что он вдруг почему-то стал очень важным. И она все-таки касается самыми кончиками пальцев тусклого золота.

– Федь, как ты думаешь, я бы ей понравилась?

Его ресницы дрогнули, приподнимаясь. Взгляд зеленых глаз был мягкий. Так же мягки и касания его пальцев к ее спине.

– Моя мать очень любила ярких, талантливых людей. Думаю, она меня бы сама привела за руку к твоим ногам - если бы я слишком долго думал.

Это было весьма мало похоже на правду. Но Лоле очень хотелось поверить.

– Правда?

– Истинная. Ты бы очень понравилась моей матери. И отцу тоже.

***

– Федя, ты хочешь есть?

– Лола!

– Что – Лола? Синьор Кавальери велел мне вернуть тебя завтра в целости и сохранности и в прекрасном расположении духа.

– Я в прекрасном расположении духа.

– Не голодный?

– Нет.

– Горло не болит?

– А у тебя?

– При чем тут мое горло?

– А вот я тебе сейчас покажу…

***

– Так это про этот хвост говорил синьор Кавальери?

– Какой еще хвост?

– Он мне велел следить. Чтобы у тебя не отваливался хвост. По-моему он весьма… надежно держится.

От взрыва его хохота она чуть не оглохла.

***

– Господи, как же я не хочу никуда уходить…

– Надо, Федя, надо.

Они провели весь день в постели. Занимались любовью, проваливались в легкий неглубокий сон - точнее, спал Фёдор. А Лола в это время корректировала свои наброски. Потом он просыпался, они снова занимались любовью. Ели. Принимали ванну вдвоем. И снова любили друг друга.

Но этот прекрасный день все же закончился. Спали они, крепко обнявшись. И утром Фёдор наконец-то проснулся первым и долго смотрел на свою спящую любимую. И был совместный душ, и ласковый неспешный утренний секс там, и невероятно вкусный завтрак.

И вот уже пора собираться в театр.

– Какие у тебя планы? – Фёдор смотрит, как Лола примеряет заказанную в интернет-магазине одежду – о том, что ей нечего надеть, они сообразили только сегодня утром. А весь вчерашний день она провела либо в его футболке, либо без одежды вовсе.

– Меня ждет Гвидо, нам нужно решить вопросы по офису, бумаг кучу подписать и вообще… - она передёрнула плечами.

– Если возникнут какие-то проблемы – ты мне скажешь, - это не вопрос, это утверждение.

– Да, синьор Дягилев, всенепременно.

Он любуется на проказливую ямочку на ее щеке. Потом переводит взгляд на кипу листов на столике.

– Это очень красиво.

– Я знаю.

– Скромность – это не про тебя.

– И не про тебя.

Он рассмеялся и привлек Лолу к себе.

– Как же я не хочу тебя отпускать…

– Я бы пришла сегодня на спектакль, но…

– Но у тебя куча дел?

– Но, боюсь, что не смогу достать билет.

Его крупное тело вздрогнуло от тихого смеха.

– Думаю, за то, что ты так ответственно выполнила его просьбу, синьор Кавальери найдет для тебя контрамарку.

– Две! Гвидо меня не простит.

– Договорились.

***

– Я сегодня был в полиции, - Гвидо рассеянно размешивал кофе. – Мне сказали, что у них есть подозреваемые.