Шрифт:
И она настойчиво потянула маму в свою комнату.
Ночью она встала попить и услышала, как Андрейка опять шепчется с котом. «Да, что ему может сказать это животное! – рассердилась Виктоша, но тут же вспомнила, что этому животному пришлось пережить, и горько вздохнула. – Да… пожалуй, он выбрал себе самого опытного в таких делах собеседника… Но все равно, нельзя пускать эти беседы на самотек!» И она решительно вошла в комнату брата.
Он тут же притих, притворившись спящим. Виктоша присела на край кровати и осторожно провела рукой по его непослушным волосам, которые по своему обыкновению торчали во все стороны. Андрейка заворочался и открыл глаза. В них не было ни капли сна, лишь немой вопрос: «И чего ты приперлась?»
– Во-первых, не «приперлась», а пришла… – отвечая на его мысли, начала Виктоша тоном старшей сестры и осеклась. Нет, не с этого надо было начинать!
Она забралась на его кровать с ногами и села, привалившись спиной к стене.
– Мне обидно, что со Свинксом ты разговариваешь, а со мной нет, – сказала она. – А мне так нужно, чтобы со мной поговорили… Мне тоже страшно…
– Тебе? – удивленно протянул Андрейка.
Ну, слава Богу! Лед тронулся…
– Ты же большая…
– А, ты думаешь, большим не бывает страшно?
– Бывает?
– Еще как…
– Как же так можно жить? – грустно сказал Андрейка. – Жить и бояться…
– А, не надо бояться! – уверенно проговорила Виктоша. – Они этого и хотят! Хотят, чтобы мы боялись! А мы не будем бояться!
– Кто они? – спросил Андрейка. – Свинки говорит, силы зла. Значит, аура зла вернулась?
– Это те, кто хочет, чтобы она вернулась, но она не вернулась! Нет! Еще нет…
– Они что, совсем дураки? – удивился Андрейка. – Как можно хотеть, чтобы вернулась аура зла? Они совсем не понимают, что может произойти? Им не жалко нашу планету? Они сами не хотят жить? У них нет детей?.. Хотя, да. Точно нет. Если бы у них были дети, они никогда бы не напали на школу… Тем более в такой день… Что им сделали эти дети и их мамы, и их учителя? Они, наверное, были ужасными двоечниками – тупыми претупыми, поэтому и ненавидят школу и учителей, и тех, кто хочет учиться…
– Они вообще не люди, Андрейка, – вздохнула Виктоша. – Они – нелюди!
– А, это кто? Инопланетяне?
– Нет… Гораздо хуже… Они родились и живут на нашей планете… Но…
– А, чего они хотят? Чтобы не было школ?
– Ну, вообще-то, по-моему, они хотят каког-то передела земли… признания чего-то…
– А, при чем тут школа? – искренне удивился Андрейка. – Ведь дети и учителя, и родители детей – они ведь не могут дать им землю, признать то, чего они хотят?
– Не могут… – растерялась Виктоша.
– А, кто может?
– Ну, президент, наверное…
– Тогда почему они не захватывают президента? Почему детей?
– О-о! – рассмеялась Виктоша. – Попробовали бы они захватить президента! Им бы так дали!
– Значит, президента нельзя… а детей можно… – медленно проговорил брат. – Президент – один, а детей много…
– Ну, мы с тобой сейчас договоримся… – Виктоша от возмущения закатила глаза. – Что ты с больной головы, да на здоровую! Президент-то тут при чем?
– Президент, наверное, ни при чем, – отмахнулся Андрейка. – Но и дети ведь ни при чем! И школа ведь ни при чем! И учителя тоже ни при чем! А они напали!.. В праздник!… Как волки… Нет! Как шакалы – на слабых! На тех, кто ответить не может! Трусы! Гады! Гады!!!
Его трясло, слезы градом катились по щекам. «Ну, вот утешила, называется!» – рассердилась на себя Виктоша. Она схватила Андрейку, прижала к груди. Он не сопротивлялся, вскоре вся ее ночная рубашка была мокрой от его слез. «Может, позвать маму?» – мелькнуло в голове у Виктоши, но она тут же пресекла эту мысль на корню. – «Вот ее слез нам тут только и не хватало! Надо его как-то отвлечь… Что-то сказать…»
– Покажи мне, что ты нарисовал сегодня, – попросила она. – Мама говорит, ты рисовал…
Он еще раз шмыгнул носом, обтер слезы рукавом пижамы и спустил ноги на пол, подбежал к своему письменному столу, вытащил из ящика листок. Прижимая его к груди, подошел к Виктоше.
– Только ты никому не говори, – предупредил он.
– Я не скажу, – пообещала Виктоша.
Андрейка включил ночник и протянул ей листок.
Да, это были цветы. Розы. Он очень хорошо нарисовал их. Каждый лепесток, каждую колючку… Но это не был букет. Они как будто лежали на земле, а вокруг них, повсюду: на лепестках, на стеблях, на колючках – на всем свободном от цветов пространстве алели ярко красные пятна.
– Это что? – осторожно спросила Виктоша, ткнув пальцем в эти яркие пятна.
– Это слезы, – сказал брат.
– Слезы? – удивилась девочка.
– Там розы плакали кровью… – сказал Андрейка. – Я видел…
На следующий день из-за взрывов в спортзале здание школы начало рушиться, был произведен штурм. Заложников освободили. Более трехсот человек, включая сто восемьдесят шесть детей погибли.
Глава 6. Где чуда чудные и дива дивные…
Под ногами все больше и больше хлюпало. Вероятно, сначала она пробиралась по дну ручья, который все наполнялся и наполнялся, и вот она уже брела почти по колено в воде. Русло ручья, меж тем, становилось все шире, а течение все сильнее. Она пыталась держаться берега, одной рукой цепляясь за ветки деревьев, свисающие к самой воде. Второй рукой, в которой был посох, она нащупывала дорогу. Посох то и дело проваливался в подводные ямы. Еще немного, и ей попросту некуда будет ступать. «Интересно, – подумала Виктоша, – а смогу ли я плыть в этих ужасных калошах?» Основным условием было: ни при каких обстоятельствах самой не снимать их, идти пока они сами собой не развалятся и не исчезнут. «А если я поплыву, и они свалятся, это будет считаться? Хотя, как плыть с этим жутким железным посохом? А его тоже нельзя выпускать из рук…»