Ван Чан Ли продолжал попытки ей дозвониться. Но она сбрасывала. Наверное он понял, что послужило причиной ее резкого желания исчезнуть.

Но это сейчас не его дело. А лично ее.

Он не станет ее искать, это бесполезно.

Аня промочила носки, зашла в какую-то мерзкую лавку, что торговала одеждой.

Молча дала свои дорогие туфли продавщице, та обомлела — и показала на черные ботинки на полке. Ее размер, 37-й. Бартер, как в старые времена.

Теперь не простыне. Дождевик хорошо спасал он водяных взвесей и периодически возникающего дождя. Через еще 2 километра перед ней предстал Рынок, на котором торговали контрабандой.

Здесь не платят пошлины, не платят вообще налоги. Сюда не хотят заезжать местные шанхайские полицейские. Тут все по своему. Аня была здесь раньше, и теперь пришло время вернуться.

Как только она подошла ко входу на рынок, перед ней нарисовались два крепких мужчины, татуировки шли по шее и выходили к подбородку.

Они спокойно посмотрели не нее и на ломанном английском спросили какого черта она здесь забыла.

Они не боялись, нет, просто местная вежливость. Разные люди здесь бывают. Мали ли кто как выглядит.

— Кир Эм.

Этих двух слов достаточно, чтобы один из мужчин вздрогнул. Второй посмотрел на него, кивнул и подошел поближе к Ане. Это процедуры. Безопасность. Он аккуратно, не лапая ее, общупал все карманы, удостоверился в том, что она без холодного или, тем паче, горячего оружия.

— За мной.

Аня проследовала за одним из этих мужчин. Второй шел сзади, в трех-пяти метрах, замыкал. На случай, если кто из местных решится позариться на красотку. Нельзя. Она по делу. Очень серьезному.

Оба мужчины были слегка полноваты, но накачаны. Из тех, что занимаются спортом, но не особо следят за своим животом.

Не для инстаграммов в общем они это делают. А для самообороны, и работы.

Улочки на этом рынке стремные, иначе и не назвать.

Аня была здесь много лет назад. Решала вопрос, который нельзя было решить официально. Только силами “неформальных подворотен”.

И настало время сюда вернуться.

Думала ли она об этом еще пару дней назад?

Нет…

Еще пара улочек остались позади. Сейчас они проходили мимо рыбной улицы. Много икры, нелегальной. Но высокого качества. Опять контрабанда.

Здесь можно даже астраханскую икру купить. За много тысяч километров.

Ну да ладно, насколько она помнит, еще одна улица — тут бордели с женщинами. Девушки, что неудивительно, всех мастей и народностей. Интернационал так сказать.

Сейчас еще относительно светло, поэтому на улочке разврата тихо и спокойно.

Ведущий спереди попросил ее ускорить шаг.

Наверное чтобы не пересекаться с какой-то другой колонной. Никто не должен знать ничего даже о своем соседе по койке. Такой здесь порядок. Никто не задает вопросов. И тем более не отвечает на заданные вопросы.

Так принято.

Не как там, в цивилизации.

Именно за этим она сюда и пришла.

Они остановились в фиолетовой двери. Дальше она пойдет одна. На встречу с Кир Эм.

Порожек у двери был деревянный, не удивительно будет, если он реальный ровесник каких-то древних правящих семей. Место здесь почти мистическое — пропитано духом того Китая, который никто не видел, но читал в старых книгах.

Дверь скрипнула. Не сразу отворилась.

Аня подтолкнула ее плечом.

Мужчины, молчаливо сопровождавшие ее по всем улочкам учтиво закрыли за ней дверь.

Был неприятный полумрак. Коридор. Свечки расставлены каждые 5–7 метров.

Аня шла медленно. Нужно дать глазам привыкнуть.

Жутковато здесь. Но она не за капучино сюда зашла. И даже не за …

Еще один поворот направо остался позади. Небольшая лесенка на полметра вверх и она оказалась у деревянного овального стола.

— Здравствуйте, Анна.

— Кир Эм.

Она невольно поклонилась, сама того не планируя. Мистика какая-то.

— Ко мне редко приходят второй раз.

— Я знаю. Я не хотела.

— Что случилось?

— Вот…

Аня сняла с руки дорогущие часы швейцарского бренда. Стоят они больше 120 тысяч долларов. Подарок Ван Чан Ли.

— Что же услуга тебе нужна, раз предлагаешь такую щедрую оплату?

Кир Эм сидел на темно-зеленом кресле. Его еле видно. Но этот взгляд просверливает собеседника даже сквозь темноту. Взгляд-кинжал.

Все его лицо покрыто татуировками. Кимоно черного цвета. На ногах излюбленные еще с тех времен красные сапоги с острым носом.