Сегодня Кувалда превзошёл сам себя. Держа в руке вилку с наполовину откушенным солёным огурцом, он выдал, наверняка, самую искромётную шутку в своей жизни. Для такого тугодума, как Кувалда, это был, бесспорно, высший пилотаж, верх остроумия. Итак, он произнёс:

– Гы, пацаны, смотрите, фраер, по ходу, решил постричься в монахи…

Ярый даже не сразу понял, что реплика адресована ему. И не понял, причём здесь монахи. Но потом до него дошло. Дело в том, что в секте всех повально заставляли отращивать бороды. У Азазеля, а точнее, у той «идеальной» фальшивой внешности, которую он демонстрировал своей пастве, была борода. А значит, и у остальных она должна быть. Если кто-то брился, то на него начинали коситься, как на изгоя.

Причём на волосы это не распространялось. Иметь длинные волосы запрещалось – Лапшу заставили срезать их. Здесь, как и во многих других аспектах мировоззрения секты, присутствовали нелогичность и противоречивость.

Ярый никогда раньше не отращивал ни бороду, ни усы. Превыше всего он ценил практичность. А наличие лишних волос на теле означает, что тебя можно схватить за них в драке. Или они могут за что-то зацепиться, когда ты будешь выполнять перекат по земле, кувырок или ещё какой-нибудь кульбит. Опять же, волосы быстро пачкаются. Исходя из такой логики, Ярому бы вообще следовало постричься налысо… Но совсем без волос было как-то непривычно. А вот бороду он и до Зоны не особо-то носил, а здесь тем более не видел необходимости. Но поскольку во время пребывания в секте ему пришлось активно «втираться в доверие» к начальству, естественно, ни о каком бритье не могло идти и речи. Борода уже долгое время причиняла ему почти физический дискомфорт. Многие месяцы он мечтал просто побриться. Но в последние дни его затянул такой бешеный круговорот событий, что авантюрист просто забыл об этом. А сейчас вспомнил.

Борода. Ну, конечно. Монахи носят длинные бороды. Ярый тоже. Значит, он как бы решил постричься в монахи… В общем-то, шутка даже могла с натяжкой показаться забавной. А для такого болвана, как Кувалда, это и вовсе была острота на уровне Джорджа Карлина. Но Ярому не понравилось обращение, которое бандит использовал по отношению к нему.

– Ещё раз назовёшь меня «фраер» – и я тебя убью, – спокойно пообещал Ярый. Он не старался придать своему голосу какую-то угрожающую интонацию. Он просто очень сильно устал.

– Гы-гы, фраер, ты чо, рамсы попутал? – хихикнул Кувалда.

Ярый выхватил пистолет Макарова и выстрелил ему в голову. Бандит повалился назад, содержимое черепной коробки выплеснулось наружу и растеклось по всей «поляне», заливая огурцы, капусту и прочую снедь.

Только секундой позже Ярый осознал, какую чудовищную ошибку он совершил. В момент, когда всё произошло, он не думал, у него просто что-то переклинило в голове. Он на миг потерял контроль над собой. Остальные бандиты были так сильно удивлены, что две-три секунды просто сидели и хлопали глазами. Потом они, конечно, похватались за оружие. Правда, многие из них даже не успели сорваться со своих мест, потому что авантюристы, напарники Ярого: Холод, Филя, Винт, Кухня, Блэкмор, Пушкин и остальные – среагировали быстрее.

В голливудских боевиках часто показывают затянутые, «красивые» перестрелки. Но в реальной жизни иногда получается так, что события разворачиваются слишком быстро, быстрее, чем успеваешь осознать. На площадке перед баром разыгралась натуральная бойня. В течение короткого времени все бандиты, находившиеся на ней, были выведены из строя. Ярому повезло скосить ещё парочку врагов и самому не нарваться на пулю. Косатка прикрывала его с фланга и тоже подстрелила нескольких отморозков. Весельчак наконец-то забыл про свою обиду и теперь вновь сражался вместе с Холодом плечом к плечу.

Из дверей бара выбежал Шуба, но Барракуда срезал его очередью. Со стороны КПП подоспели Руслан и другие охранники, и попытались начать стрелять по авантюристам, но успели сделать очень мало выстрелов, так как нарвались на ответный шквальный огонь.

Меньше всех повезло Тихому. Перед началом схватки он мирно сидел возле костра, и когда начали пальбу, один из бандитов высадил в него заряд дроби в упор. Бедняга даже не успел вскочить с места. Он так и умер в обнимку со своей любимой снайперской винтовкой.

Винта тоже настигла вражеская пуля. Кухня пощупал пульс и сказал, что напарник ещё жив, хотя и без сознания. Филя с Кухней стали оказывать ему посильную медицинскую помощь. Остальные пошли на штурм здания бара.

Причина, по которой бунтовщикам удалось в считаные минуты установить контроль над заведением, а затем и над всей территорией лагеря, крылась в том, что бандиты годами сидели в своих укреплённых лагерях практически безвылазно, и основным их занятием являлся сбор «дани» с авантюристов. У блатных редко возникала необходимость заходить глубоко в Зону. Поэтому боевые навыки, даже если они когда-то и были отточены, неизбежно притуплялись со временем.

Авантюристы же стояли перед необходимостью постоянно выживать во враждебной среде обитания, чтобы в буквальном смысле заработать себе на хлеб. Поэтому те, кому это успешно удавалось, не только не растрачивали свои навыки, а наоборот, развивали их. Власть бандитов держалась преимущественно на том, что они были все заодно, представляли собой стаю, а авантюристы почти всегда действовали поодиночке. И сейчас опытные, матёрые воины, которые изначально собрались вместе, чтобы дать бой секте, и за время похода в мёртвый город успели неплохо сплотиться, прошли через кучку сытой, зарвавшейся шпаны, как нож сквозь масло. Помощь бывших «серафимов», спасённых из лап «Братства», пришлась весьма кстати.