– Почему?
– спросил Ян.

Чжу пожал плечами:

– Не знаю почему.

Уже начинало темнеть. На паромных судах, сновавших между Гонконгом и Коулуном, на океанских лайнерах, эсминцах, катерах и шаландах зажигались разноцветные огни. Внизу на набережной вертелись и прыгали неоновые латинские буквы и иероглифы. За деревьями мелькали двухэтажные трамваи. Низко над пиком Виктории пролетел пассажирский самолет в сторону аэропорта на той стороне бухты. У острова Келлет виднелся силуэт американского авианосца с широкой приплюснутой трубой на корме. Он был окутан синеватой мглой, как маскировочной сеткой.

Ян пристально смотрел на город.

– Где-то там, внизу, прячутся люди, посвященные в тайну, - он вздохнул, - в интересную тайну: как можно войти в закрытую комнату и выйти из нее. Надо найти этих людей. Но как?

Хуан усмехнулся.

– Похоже, что эта история с убийством сильно увлекла тебя. Не мечтаешь ли ты, чего доброго, о карьере сыщика?

– Мне просто хочется разгадать тайну, - ответил Ян.
– Ни о какой карьере не думаю. Смешно мечтать о ней в Гонконге. Из китайцев здесь могут процветать только толстосумы, контрабандисты, бандиты и шпики.

– Здесь надо не мечтать, а бороться, - сказал Чжу.
– Рано или поздно, Нанкинский договор* будет аннулирован и Гонконг, где девяносто восемь процентов населения - китайцы, снова станет китайским городом.
– Чжу повернулся к Яну: - А тебе надо ехать туда. Там станешь настоящим человеком.

______________ * Первый неравноправный договор Китая с иностранной державой. Был заключен в 1842 году в результате так называемой опиумной войны, окончившейся поражением Китая. По этому договору для англичан было открыто пять китайских портов и передан Англии остров Гонконг для создания военной и торговой баз.

Ян покачал головой:

– Я поеду туда только с вами.

Чжу положил Яну руку на плечо.

– Мы уже много раз бывали на родине до Освобождения и прошли там жизненную школу. А теперь мы должны быть здесь, чтобы бороться за права соотечественников. Китайские моряки знают меня, доверяют, Хуан тоже нужен, он журналист и юрист, у нас обоих есть дело. А ты родился здесь и никогда не был на родине своих родителей. Тебе следует поехать туда.

– А как я поеду? Кто меня примет там?

– Примут мои друзья, они помнят твоего дядю и отца.

– Мы должны там непременно встретиться.
– Ян помолчал и добавил глухим голосом: - Для меня вы оба самые близкие.

Чжу энергично кивнул головой:

– Встретимся непременно.

– Как в романе "Троецарствие", - Хуан поднял руку, - три героя - Лю Бэй, Гуань Юй и Чжан Фэй - дают клятву в персиковом саду...

– Постой, как там они говорили?
– Чжу стал припоминать.
– Клянемся быть братьями и делить невзгоды...

Хуан заговорил нараспев:

– Соединить свои сердца и силы, помогать друг другу, поддерживать друг друга в минуты опасности, послужить государству и принести мир простому народу...

– Послужить государству и принести мир простому народу, - повторили в один голос Чжу и Ян.

– И после этого, - продолжал Хуан, - три героя принесли в жертву черного быка и белую лошадь, воскурили благовония и устроили пиршество.

– Вот это вместо благовония, - Чжу закурил сигарету, - а вместо пира отведаем сейчас лапши на улице. Только быка и лошади для жертвоприношения у нас нет, но, думаю, небо извинит нас.

Они зашагали к фуникулеру.

– Вместо быка и лошади хорошо было бы принести в жертву какого-нибудь шпика, - произнес Хуан.
– Вроде Микки Скэнка.

– Это уже сделано, - сказал Ян.

Его рассказ о недавнем происшествии в гостинице доставил удовольствие Чжу и Хуану.

– Хотел, наверно, подбросить что-нибудь, - сказал Чжу.
– Готовили провокацию, сволочи.

Когда Ян вернулся в гостиницу, администратор подозвал его к конторке:

– Может быть, тебе пригодится... Вчера я подслушал. Лян Бао-мин звонил в студенческое общежитие и вызвал кого-то из пятой комнаты, но я ничего не понял, потому что он говорил на пекинском диалекте. Затем тебя спрашивал Вэй Чжи-ду.

Ян вежливо поблагодарил администратора.

С тех пор как Ян стал участвовать в расследовании, администратор резко изменил к нему отношение - больше не ругался, не придирался, был крайне любезен.

Ян постучал в дверь и вошел в номер Вэя. Тот сидел перед зеркалом и чистил уши крохотной лопаточкой из слоновой кости.

– Вы меня спрашивали?

Вэй ответил не сразу - засунув лопаточку в ухо, он осторожно вертел ею. Закончив наконец эту деликатную операцию, он сказал:

– Фентон приказал не спускать глаз с Лян Бао-мина. Полиция выяснила, что он состоит в незаконных отношениях с одной китаянкой, проживающей около госпиталя королевы Мэри. Ее муж - крупный делец на Тайване. Ее вызвали в полицию, припугнули, и она выложила все. И в частности сказала, что в ту ночь Лян прибегал к ней в половине четвертого ночи, был трезв, но говорил, как пьяный, и ничего толком не объяснив, убежал. Она решила, что он продулся в карты. В общем, за Ляном надо следить.