– Ты царапаешь вилкой тарелку. Ты дикарь. И у тебя по-прежнему пунктик на деньгах, – заключила Алёна назло Вове, мягко глотнув вина.

– Ты такой интересный собеседник, – после паузы не больно жалил Вова, нанизав на вилку рыбий деликатес.

– За меня накатим? – по-свойски предложила Алёна.

– А то. За прекрасный вечер, за вкусную и полезную пищу, тобой приготовленную, за шикарное убранство стола, за выбор вина. Не сильно люблю белое, но это просто выдающееся. Словом, за твой безупречный вкус во всём. И раз уж ты выбрала меня в качестве собеседника и собутыльника, могу поставить себе галочку, расценив этот выбор как утончённый комплимент. За прекрасную хозяйку!

– Вот так мне уж больше нравится. Дзынь! Что мы делаем дальше?

– Идём в спальню, обнажаемся и принимаем горизонтальное положение. А потом крепко спим.

– Звучит многообещающе. Но для сна я довольно бодра.

– Я буду рассказывать тебе самые скучные истории – про свою жизнь. Рассказы про мою жизнь – это как американские горки по-эстонски, где люди умирают от скуки. А ещё я взял благовония. Лотос и лаванду. Они помогают погружаться в тёплые ванны снов.

– Вау. А как ты, собственно, попадёшь в мои сновидения? Я читала, что нужно проснуться посреди ночи, походить немного, а потом лечь обратно, изо всех сил пытаясь вспомнить, о чём был предыдущий сон. И так в него попасть. Видишь, я подготовилась.

– Это удел новичков, – бегло улыбнулся Вова. – Мне будет достаточно усердно думать о твоих снах из сна своего. Потом я объединю подсознания, если говорить по-простому. Свяжу их некой ментальной нитью.

Живой ум Алёны почему-то представил, что подсознания объединяются при помощи спиц для вязания, вонзаемых блестящим остриём прямиком в беззащитное ухо.

– Как я пойму, что у тебя всё получилось? – быстро переключилась с низкопробного шутовства на серьёзное Алёна.

– Нужно придумать кодовое слово. Когда я его произнесу, ты поймёшь, что это сон и что я внутри него.

– Ш…

Алёна только начала выдувать шипящую, как Вова перебил её порыв:

– Даже не думай.

– Чем плох штангенциркуль? Это идеальное слово. Не хочешь моё – сам предложи, – фыркнула она, задрав носик.

– Что-нибудь типа… – Вова, призадумавшись, побарабанил пальцами по стойке. – Придумал. Но мне нужно поместить пароль в твоё подсознание. Открой кулачок.

Алёна чуть боязливо протянула открытую ладонь Вове, точно собиралась сдать кровь из пальца омерзительной медсестре. Вова приложил, едва касаясь, свою потёртую жизнью длань к нежнейшей Алёниной руке.

«На холме никого нет», – возникло в её подсознании.

– Как ты это сделал? Я понимаю, что за фраза, но не могу её произнести про себя. Это так чудно.

– Защищённая фраза. Зашифрованная. Наш с тобой секрет. Во сне я произнесу её, и тогда она потеряет защиту.

– Ладно. Хотя мой вариант лучше. Плесни мне ещё вина, красавчик.

– Лови, детка.

Вова манерно, а-ля курортный официант, наполнил бокал Алёны ровно до середины. Добавил густо пахнущего испанским солнцем вина себе.

– Почему твои карты заблокировали? – Алёна изогнула вопросительный знак в бездонно-зелёных глазах после короткой паузы на божественное винопитие.

– Потому что приставы перепутали цифры в постановлении о штрафе за превышение скорости, – сухо, по-бухгалтерски, протараторил Вова.

– А причём здесь ты?

– Мне это тоже интересно. Есть такая поговорка – голь на выдумки хитра. Так вот, и власть хитра касательно голи. Год назад я превысил скорость. Ну, как превысил. Знак сорок, я ехал шестьдесят. Штраф оплатил через две недели. А спустя год мне заблокировали все счета, а на карте баланс минус пять тысяч.

– Это как так? Если штраф пятьсот? Или сколько?

– Да, пятихат. Ну типа пеня накапала. А обратной силы у списания нет. Эти прекрасные люди, пошлый эквивалент старухи-процентщицы, конечно, говорят, мол, собери кипу бумаг, подотрись, какой-то там сбор, отвези к чёрту на рога, и может быть, ещё через год, если тебе повезёт, ты получишь шанс собрать ещё одну кипу бумаг, бла-бла-бла… А руки-то так и тянутся к топору.

Алёна придворно зевнула, принуждённо примерив на себя скучную громоздкость бюрократического аппарата, чего утаить от Вовы не удалось.

– Вот видишь, а ты говорила, что ты бодра. Я расскажу тебе таких скучных историй, что тебя вырубит за секунду.

– Да я уже поняла, что ты не шутил. Мы можем сходить к той стене, за которую я ломлюсь во сне, – предложила Алёна, освежив губы салфеткой. – Развеемся прогулкой по дому перед сном.

– Пойдём. Надеюсь, посуду за собой мыть не нужно? – остерёгся Вова.

– У нас есть для этого специально обученный робот.

– Любое рабство заканчивается восстанием. Даже роботизированное. Будь начеку, – Вова сделал зловещие глаза, вставая из-за стойки. – Спасибо за яства.