Андрей причалил в небольшой заросшей кустами бухточке. Нос лодки, с хрустом проломился через высохшие заросли рогоза, дно скребануло о мелкую гальку, Михайленко тут же выскочил с чалкой к ближайшему дереву. Подавив желание опрометью броситься следом, Бородулин аккуратно сложил весла на дно лодки, взял винтовку и выбрался на покрытую пожелтелой травой землю. Он достал из кармана шар и, двигаясь зигзагом, углубился в чащу. Остальные последовали за ним. Михайленко – в предвкушении добычи, Юры – с явным недоумением. Далеко идти не пришлось. Метров через сто Андрей прошел мимо кучи валежника и вскоре почувствовал, что шар вибрирует уже слабей, да и звенит тише. Потыкавшись в разные стороны, он вернулся к завалу и обернулся к заместителю:

– Он здесь!

Вдвоем они принялись с раскидывать в стороны ветки, сучья и тонкие стволы упавших елей и лиственниц. Молодой Юра принялся им помогать, а старый наблюдал, стоя поодаль. Вскоре из-под нагромождения гнилушек показался замшелый трухлявый пень, а на нем – етишкин корень! – лежала черная глянцевая каменная плитка со скругленными углами, размером примерно с десятидюймовый планшет, только раза в два толще. Андрей убрал шар в карман, застегнул карман на «молнию» и взял в руки увесистую штукенцию. Та пискнула, на ней зажглась голубая рамка, а в центре появился такого же цвета кружок, прямо как на обычном планшете. Все столпились рядом, заглядывая через плечо на диковину. Даже якут подошел поближе взглянуть на диковину. Андрей тыкнул пальцем в маркер, провел в сторону. Планшет мигнул и в голубой рамочке одно под другим появились два слова: Активация, Ожидание. После недолгого раздумья он выбрал второе. Планшет снова пискнул и погас. Наступила тишина, шар тоже прекратил жужжать.

– Что это, Андрей Владимирович? – спросил молодой Юра.

– Это – государственная тайна.

– А потрогать ее можно?

– Обещаю – можно будет и потрогать, и поглядеть, как будет работать, но не сейчас и не здесь.

Вернулись к лодке.

– Станислав Наумович, как вы думаете, это для него было оставлено, для неудачливого диктатора? Или для первого, кто по реке вниз пойдет? – спросил Бородулин, укладывая находку в рюкзак.

– Трудно сказать. И то и другое может быть одинаково справедливым, - ответил Михайленко. – Вы думаете, где засаду делать?

– Именно так.

– Юра, скажи, - задал вопрос заместитель, - то здание, где студенты поселились, оно на берегу, у реки стоит?

– Не совсем на берегу, но с реки, однако, хорошо видать.

– Вот вам и ответ, Андрей Владимирович.

Михайленко дождался, пока все сели в лодку и принялся отвязывать чалку.

– Мимо дома он не пройдет, обязательно заглянет, посмотрит, что и как. Он же понимает, что скоро начнутся морозы, и нужно будет где-то зимовать. Сперва подругу свою пошлет, если она знак подаст, что все в порядке, и он тоже выйдет. А там либо попытается влиться в общество, либо переночует и двинет дальше.

– То есть, вы считаете, что нужно спокойно идти к студентам и там ждать? А если начнется стрельба? Не страшно вам подвергать людей опасности?

– А мы никого ничему подвергать не будем. Вы будете общаться со студентами, проводить переговоры, а я буду пасти окрестности и ловить удобный момент.

– Не нравится мне это.

Андрей отогнал лодку от берега и развернул по течению.

– Вот смотрите: люди нас впервые видят, обо всем происшедшем узнают лишь с наших слов. А тут приходит человек, и мы его без лишних разговоров убиваем и обыскиваем. Какое будет после этого к нам отношение? Надо их либо раньше перехватывать, либо позже.

– Можно ведь и просто поймать, да к себе утащить. Или где-то по дороге оприходовать.

– Можно, конечно, но тоже как-то нехорошо… Юра, - обратился Бородулин к якуту, - скажи, студенты на каком берегу поселились?

– На левом, однако.

– А эта парочка придет с правого берега, и им нужно будет переправляться. А в идеале, вообще захватить плавсредство. Юра, а лодки у студентов есть?

– Однако, нет лодки, катамаран у них надувной. Четыре штуки.

– Да, не самое лучшее средство для водной прогулки по осени. Но в любом случае беглецы выйдут к дому по правому берегу, привлекут внимание обитателей, попросят перевезти их через реку. Вот тут их и надо будет ловить, на правом берегу. Только, по возможности, без стрельбы.

– Без стрельбы…

Михайленко потер переносицу.

– Попробую, но не обещаю.

– Тогда давайте так: я километра за два выйду на берег и пешком двинусь к студентам, а вы втроем по темноте проходите ниже их дома, прячете лодку и ждите гостей.

– Нет, давайте иначе. Я выйду километра за два на правый берег, Юры вас довезут до студентов, представят, а сами, сославшись на дела, уйдут дальше и при первой возможности встанут у правого берега. Там спрячут лодку и поднимутся к месту переправы. Там мы встретимся и будем караулить. А вы спокойно договаривайтесь со студентами. Думаю, нам больше суток не понадобится.

– Хорошо, договорились.

Глава 18

Встречать гостей высыпала вся студенческая группа. Позади них, чуть прихрамывая, шел невысокий и немолодой, изрядно поседевший человек. Андрей, взяв из лодки винтовку и рюкзачок, шагнул ему навстречу.

– Здравствуй, Семен Ефимович. Вот уж не ждал с тобой тут свидеться!

– Здравствуй, здравствуй, Андрей Владимирович, приветствовал гостя хозяин.
– Пойдем, пообедаем, чаю выпьем, да поговорим обо всем.

Бородулину показалось, что он явственно услышал, как разом брякнулись оземь полтора десятка челюстей. А он всего лишь нечаянно встретил старого знакомого. Семен Ефимович Хорин работал физруком в институте, и заодно довольно успешно заражал студентов своей страстью ко всяческому туризму. Корифей из корифеев и зубр из зубров, он давно уже бросил мериться категориями с такими же на всю голову ушибленными фанатами активного отдыха, издал пару книжек по туризму, и время от времени лично вывозил группу студентов в поход. На одном из маршрутов шестой категории он получил травму и с тех пор заметно прихрамывал. В пешие походы больше не ходил, но два-три раза в год шел с подопечными на сплав, категорией не выше троечки, подгадывая выход на реку и завершение маршрута общественным транспортом, исключая пешие участки. Сам он при этом ходил на плоту, оставляя катамараны и байды молодым.