– Сперва ответь мне на вопрос: есть у тебя прямые доказательства того, что мы куда-то попали?

– Прямых нет, зато косвенных – сколько угодно. Давай я тебе их перечислю.

– Давай.

– Загибай пальцы. Первое: сам момент перемещения. Резкое изменение окружающей местности. Вплоть до того, что исчезают реки и вырастают горы.

– А что, это невозможно?

– Возможно, конечно, но, во-первых, не мгновенно, а во-вторых, сопровождается такими катаклизмами, что извержение Везувия и Кракатау – это не стоящая внимания мелочевка.

– Ладно, принято. Давай дальше.

Хорин и в самом деле загнул палец.

– Звери, которых нет в природе. У нас в экспедиции есть биолог, он утверждает, что тот тигр, которого мы завалили, считается вымершим еще в доисторический период. Кроме того, разве у нормального зверя, хоть какой он ископаемый, вся тушка вместе со шкурой исчезает за сутки?

– Хорошо. Еще что?

– Ты дом, в котором поселился, внимательно разглядывал? Я вот тоже не сразу просёк, только когда Старый Юра носом ткнул. Посмотри на бревна, на повторяющиеся элементы, на кованые засовы и подумай, возможно ли такое в принципе.

– Считаем, три. Хотя это скорее не доказательство переноса, а подтверждение возможностей декораторов.

– А то, что все нормальные звери в полтора раза больше размерами, это ты за что считать будешь? Причем, не только зайцы, но и медведи. У меня пара мужиков с таким повстречались – с двух винтовок еле завалили. Когти – по пятнадцать сантиметров длиной.

– Вот видишь, а ты мне только один винтарь пообещал.

– Про это еще поговорим. Ты считаешь?

– Считаю. Уже четыре.

– Что телефоны сотовые не работают, ты уже и сам знаешь.

– Знаю, и что с того? Нет соты, и телефоны не работают.

– А то, что GPS не ловится, спутники не видать – это считается? Мы прошли от места переноса досюда примерно километров триста с севера на юг, и нигде не было места, чтобы заработало. У нас есть спутниковый телефон, так он тоже не фунциклирует.

– Уговорил, пять.

– Пошли дальше. Самолеты не летают. За два месяца не видели и не слышали в небе ничего. Ты себе такое можешь представить? И чтобы на озере, где рыбы вагон и маленькая тележка, не было ни рыбаков, ни ухоронок, зато были бы типовые домики, один в один, до последнего сучка одинаковые.

– Повторяешься ты с домами. А про самолеты я и сам думал. Пусть будет шесть.

– У нас один студент есть, радиолюбитель, у него коротковолновой передатчик. Он говорит, что эфир девственно пуст. Такого вообще не может быть на Земле.

– А вот это очень серьезно. Можно посчитать за семь.

– И тебе мало?

– Ладно, убедил. Достаточно. Значит, мы не на Земле, а где-то у черта на куличиках и в известной тебе области нас столько, сколько есть – семь с половиной десятков человек. И что ты от меня хочешь?

– Чтобы ты принял решение: вы сами по себе, или вместе с нами.

– Ага, понятно: если мы вместе, то все добро в кучу и коммунистический принцип: от каждого по способности, каждому по потребности.

– А ты что предлагаешь? Разбежаться по норам? Может, позже, когда хозяйство твердо встанет, когда не будем думать, что завтра кушать, тогда и можно будет на общины делиться. А пока вопрос стоит в принципе о выживании – большой группой выжить легче. Вот, не дай Бог, заболеет кто, что делать будешь?

– А у тебя, хочешь сказать, врач есть?

– Пусть не врач, а фельдшер, но есть. И травница имеется. За месяц чуть не полтонны всякого сена насобирала да насушила. Есть вояки, два десантника из ВДВ, есть, вон, разведка – два Юры. Есть рыбацкая артель с катером и сетями.

– Тогда мы тебе на кой?

– Руки нужны рабочие. К весне запасы со складов подъедим, а на одной рыбе долго не проживешь. Надо будет огороды копать, сажать, полоть и все прочее. Вот сейчас у нас на шесть десятков человек восемь ватников. А зимой, если минус сорок жахнет, в курточке на улицу и не высунешься. Вот если поделишься мануфактурой, успеем хоть что-то пошить, подготовиться.

– С этим, положим, ясно. И что, ты собираешься вот так просидеть до скончания века у огорода и рыбы?

– Нет, не собираюсь. И это тоже причина, почему вы нужны. Юры ходят, разведывают местность, но их всего двое, и этого мало. У нас люди тоже ходят коротким радиусом, километров на пять-десять, пытаемся карты составлять. А по весне думаю собрать большую экспедицию на юг, вниз по течению.

– Так на этой плоскодонке далеко не уедешь.

– Не боись, раз говорю, значит, есть на чем.