– Петер, что у тебя с рукой?

– Черепина, то не е важно.

– Царапина, говоришь? Ну-ка дай посмотреть!

Левая рука болгарина не была прокушена, толстый ватник защитил, но на коже глубоко отпечатались волчьи зубы, и все предплечье на глазах опухало и наливалось синим. Да, он теперь не боец.

– Хорошо тебя цапнули, ничего не скажешь. На лыжах идти сможешь?

– Да.

Что ж, за проводника пойдет.

– А это кто?

Михайленко кивнул на третьего, до сих пор стоявшего поодаль.

– Това е моят син, Тодор.

Петер махнул парню, и тот, хромая подошел.

– Что с ногой?

– Ухапан от вълк.

Еще один не боец, и даже проводником быть не сможет. Придется его здесь оставлять. А кого с собой? Либо Юру с его любимым луком, либо кого-то из сержантов с пулеметом. Наверное, все же, сержанта. В случае чего, хоть даст продержаться до подхода остальных. А, может, обоих?

– Тодор, на снегоходе ехать сможешь?

Парень кивнул.

– Тогда сядешь вон на тот, повезешь доктора. Андрей!

Подбежал один из молодых бойцов.

– У тебя ведь груз по объему меньше всех?

– Так точно.

– Значит, вот что: сейчас частично раскидываешь барахло на другие волокуши, так, чтобы освободилось место для раненого. И оборудуешь лежанку, чтобы доктор не замерз, и при движении не скатился. Укладываешь человека, ставишь машину в хвост колонны и вместе с остальными ждешь сигнала. Снегоход поведет Тодор, а ты сядешь на второй с головы.

– Есть!

– А ты, Юра…

Молодой поднял голову, внимая начальству.

– Ты пойдешь на лыжах по кромке леса. Бинокль у тебя есть, посмотри на предмет дозора на повороте перед поселком. Результат доложишь.

Теперь – общая задача:

– Всем остальным: я с Мазуриным и с Петером иду в поселок, вы ждете сигнала по рации. Если услышите хоть один выстрел, даете полный газ и летите туда же. Задача всем ясна? Тогда вперед!

Идти на широких охотничьих лыжах, да по рыхлому снегу, да без тренировки – это совсем не то же самое, что нестись на пластиковых беговых «фишерах» по твердой укатанной лыжне. Скорость вполне сравнима со скоростью пешего человека. Но тут были весомые резоны поторопиться, так что все трое старались изо всех сил. Сделали крюк через лес, чтобы не светиться издалека на белом фоне. Как-то изначально не подумали о маскхалатах, а сейчас они бы очень даже пригодились. Еще через десять минут сбавили скорость, восстановили дыхание и тихо, крадучись и пригибаясь, вышли на кромку леса у болгарского поселка. Дом, в котором грелись незваные гости, был виден сразу – рядом с ним стоял часовой. Вообще-то, одно это свидетельствовало о головотяпстве старшего. Собственно, Юру можно было отзывать, но пусть уж он проверит до конца. В таких вещах полезнее знать, а не догадываться. И Михайленко принялся изучать часового.

Турок был добротно экипирован по сезону. Теплая камуфлированная куртка, такие же штаны, берцы, шерстяная шапка. За спиной торчал ствол винтовки. Часовой, как по заказу, повернулся, давая рассмотреть оружие: древний «маузер» 1903 года. Ну да, турки перед первой мировой закупили большую партию немецких винтовок, видать, потому они им и достались. На поясе – открытая кобура, из которой виднелась рубчатая рукоять револьвера. Скорее всего, тех же времен. Помнится, вместе с винтовками были закуплены и британские револьверы. Какое-то время караульный топтался у дверей в дом, затем с видимой неохотой двинулся обходить его кругом.

– Петер, нам нужно знать текущее положение дел. Ты бы сходил, спросил у своих.

Болгарин кивнул и, выждав, когда часовой отправится в очередной обход, перебежал к ближайшему дому. Пока его не было, доложился Юра. Поленились турки, на излучине пост не выставили. Что ж, это к лучшему. Хороший выйдет сюрприз. Надо только отдать приказы.

– Юра, меня видишь?

– Вижу.

– Тогда двигайся ко мне, только лесом, не светись.

– Хорошо.

Вот так, коротко и по делу, без обычного гражданского многословия. Все-таки, хорошо его якут учит. И снова в рацию:

– Колонна, ответь главному.

– Колонна слушает.

– Ребята, вы сейчас тихонько, на малом газу, выдвигайтесь до последнего поворота перед поселком и ждите. Тодор вам покажет место.

– Есть!

Тоже хорошо, сразу видны рефлексы, намертво вбитые в армии.

Тут показался Петер, призывно махавший рукой из-за дома, невидимый для часового. Михайленко сделал ему знак – подожди, мол, выдал инструкции Коле Мазурину и, дождавшись очередного обхода, метнулся к болгарину. Тот выглядел сконфуженным.

– Станислав, с тобой наш управник поговорить хочет.

– Хочет, так поговорим.

Вслед за Петером главный походник вошел, пригнувшись, в дверь дома. Внутри не было ничего особенного – стандартный дом, стандартная планировка, стандартная обстановка. Только занавески на окнах уже хозяевами повешены. За столом у окна сидел, грузный мужчина лет пятидесяти, с обильной сединой в кудрях, одетый в чистую, хотя и явно поношенную одежду. Поодаль стояли еще несколько мужчин и женщин.

Управник хмуро глянул на вошедших и без приветствия, не предложив гостю сесть, начал: