Вообще говоря, ценности – это то, что особо позитивно значимо в жизни человека и общества. В таком широком понимании ценностями являются, например: здоровье, семья, дети, имущество, некоторые ценимые людьми вещи, ванна для литейщика Ивана Козырева (Вл. Маяковский). Но в то же время, ценности – это и Родина, и Красота, и Добро, и Истина, честность, порядочность, другой человек, наконец. Драгоценности могут быть сущностно значимы, если вызывают эстетический восторг, если они – знаки любви, если хранят и будят память о предках.

Оценка, субъективное представление об особой значимости чего-либо, – момент ценностного отношения, не обязательный, кстати. Имущество человека, его здоровье, как ценности, несводимы к оценке. Здоровье особо значимо, даже если этот человек его не ценит, не бережет. Кроме того, то, что вроде бы очевидно ценно, может и не выступать в своей ценностной данности. Имущество в древних цивилизациях было одной из высших ценностей. В Древнем Египте отец писал сыну, что «с хорошо устроенным имуществом» ничто не сравнится. Имущество и сейчас ценно. Но мы-то знаем, оно может стать «грузом», обедняющим человека, который оказывается слишком зависим от него, подчинен ему, его рабом.

Такие ценности жизни как здоровье, богатство, вещи, комфорт – во многом обеспечиваются развитием цивилизации. Некоторые из них и называются не ценностями, а достижениями цивилизации. Их культурные смыслы зависимы от конкретных условий их создания и использования, от того, как они включены в отношения между людьми.

Автомат Калашникова – ценность высокого порядка, когда надо сохранять и защищать человечность, родину, жизнь, и не только свою. Но тот же автомат, как совершенное орудие убийства, если и ценность, то явно не в плане культуры.

Ценности жизни многообразны. Г. Риккерт справедливо отмечал, что их состав определяется еще и тем, какой смысл мы вкладываем в понятие «жизнь». Сам он употреблял его в узком значении. И поэтому заключил, что действительные ценности, культурные блага составляют «противоположность жизненности жизни» [26] . Думается все же, ценности культуры тоже относятся к ценностям жизни, при более широкой, чем у Риккерта, ее трактовке, включающей в понятие «жизнь» и жизнь духа (что, собственно, Риккерт понимал). Но это действительно ценности своеобразные: и потому что – духовные, и потому, что даже духовные – не все. Сфера духа очень разнообразна. Интеллект, если он – «убийца во мраке» (А. Бергсон), сомнительно ценностен в качестве момента культуры. Научная идея может быть ценностно нейтральной. Когда говорят о духовности, позволительно спросить, о какой? Дух отрицанья, дух сомненья – это еще хорошо. А если дух дьявольский? Кто сказал, что духовное может быть только со знаком плюс? Если зло позитивно значимо для кого-то (не просто названо добром), то оно ценность чьей-то жизни. Но не ценность культуры. Правда, если не понимать под культурой просто все то, что не природа. Культура в принципе человечна. Она представляет собой развивающиеся формы человечности.

Конец ознакомительного фрагмента.