Выдыхаю, но это не помогает.

— Конечно, — стараюсь, чтобы в голосе звучала улыбка.

Выхожу из машины, тихо прикрывая дверь.

Выполнить Надину просьбу оказалось проще простого. Охранник знает всех, кто входит на территорию школы.

— Это был Миша Селеванов из пятого класса.

— Спасибо. Я завтра перед ним извинюсь.

Прежде чем завести машину, тянусь к бардачку и достаю маленькую пластиковую коробочку.

— Держи.

Тихо поблагодарив, Надя берет эту самую коробку. А я с грустью смотрю, как она уже привычными движениями вставляет в свои маленькие ушки беруши.

Затем слегка приоткрываю окно со своей стороны и сильнее натягиваю шапку, чтобы меня саму не продуло от хоть и небольшого, но холодного воздуха.

Все эти действия давно стали для меня привычными. Но я бы все отдала, чтобы в них не было необходимости.

Моя машина старая, и громко работает. Но я, как многие другие, не придаем этому значения. Кроме Нади. В те моменты, когда ее мучают головные боли, все звуки воспринимаются острее, и только еще больше причиняют ей боль. Поэтому мы придумали использовать беруши.

Слегка приоткрытое окно тоже необходимо Наде. Иногда, во время поездки, в салоне начинает вонять бензином. И если мне этот запах не мешает, то у Нади может вызвать тошноту, или еще большую головную боль.

А я не хочу, чтобы этой маленькой, хрупкой девочке было больно.

Но пока я могу облегчить ее состояние только дурацкими берушами и открытым окном.

Но я не сдаюсь. Мы с мамой не сдаёмся. И делаем все возможное, чтобы помочь Наде.

К сожалению, этого не достаточно…

Дома, первым делом отправила сестру мыть руки, а сама пошла проверять холодильник.

Мда… Содержимое не радует, и надо будет это обязательно сегодня исправить. К счастью, на небольшую кастрюлю супа, продуктов все же хватает, и я начинаю выкладывать все необходимое на стол. Заглянула в морозилку и порадовалась, что у нас осталась курица. Ну, курица, это конечно сильно сказано. Один окорок сиротливо был завернут в целлофановый пакет.

— Мда, не густо, — глядя на все это безобразие, решила сварить лапшу. Быстро, дешево и сердито.

Налила воду в кастрюлю и поставила ту на огонь. Ну а пока быстро сбегала в комнату и переоделась в домашние вещи. А когда шла обратно на кухню, заглянула к Наде.

Она лежала в нашей комнате на своей небольшой кровати, крепко обняв старенького плюшевого медведя. Ее лицо такое умиротворенное, что мне показалось, словно и нет у нее никаких болей. Что не грозит слепота. Словно она обычный ребенок, который просто устал от интересного и активного дня в школе.

Хотела прикрыть дверь, но тихий голос сестры меня остановил.

— Алиса, — не открывая глаз, прошептала.

— Что, Надюш?

— Знаешь, я тут подумала… Может не надо мне делать эту операцию?

— Это еще почему? — нахмурилась. Вошла в комнату и присела на край ее кровати.

— Это ведь дорого.

— Не говори глупости, — постаралась как можно безразличнее возразить, но сестра мне не поверила.

— Я и не говорю. Я знаю, что это дорого.

— Откуда?

— Мама вчера с тетей Олей разговаривала…

— И ты подслушала, — горько усмехнулась.

Сколько бы мы ни старалась скрывать от сестры реальную обстановку дел — она все равно узнала.

— Да, подслушала, — она потянулась за очками, а надев, села на кровати, скрестив ноги. — Мама сказала, что в Москву надо будет ехать. У нас такую операцию не сделают. И что даже с помощью, все равно много денег надо, а у нас нет.

— Это пока нет, но скоро будут, — погладила ее по голове. Она хоть и больна, но все равно остается маленькой любопытной девочкой.

— Откуда?

Рассказывать, реалии наших грустных финансовых дел не хотелось. Да, мы обратились за помощью в один из благотворительных фондов, а пока идет сбор средств, мы пытаемся собрать деньги своими силами. Мы уже продали все, что можно из украшений и всяких ненужных вещей, вдобавок откладываем практически всю зарплату, чтобы сделать эту операцию. Потому, что Надя правильно говорит — это дорого. Ведь надо заплатить не только за саму операцию, еще предстоит хорошо потратиться на реабилитацию.

— Я просто знаю, — погладила ее по голове, желая, чтобы на этом тема была закрыта. — Ты кушать будешь?

— Нет, — Надюша поморщилась, и мне это не понравилось. В последнее время ее часто мучаю головные боли и она отказывается от еды.

— Может, хоть кефира попьешь?

— Давай.

Надя ложится обратно на кровать, а я иду на кухню выполнять ее просьбу.

Практически до самого вечера занимаюсь домашними делами: готовлю, убираю. А когда Надя уснула, позволила и себе недолго поспать. Всего пару часов, а потом подъем и сборы на работу.