Я перевел взгляд с нее на Алекса и снова на нее. Моргнул несколько раз, это теплое чувство снова охватило меня.

— Да. На самом деле лучше, чем в порядке.

Рейн улыбнулась, устроилась поудобнее и вскоре уснула вместе с Алексом.

Несколько минут я наблюдал за ними обоими и пытался понять, что происходило у меня в голове. Не было для этого слов, поэтому я сдался, закрыл глаза и заснул лучшим сном в своей жизни.

* * *

На следующий день я рано встал и просмотрел планы, которые оставил мне Лэндон. Через пару часов мы отправимся в аэропорт Томпсона. Самолет доставит нас в небольшой аэропорт на краю Гудзонского залива. Оттуда мы направимся на отдаленный аэродром, расположенный где-то на северо-западе. Это был настолько негостеприимный район, что здесь не было никакого дорожного движения, только самолеты. Последний отрезок пути на остров мы преодолеем на вертолете. Турнир будет проходить к югу от аэродрома.

Я сильнее заботился о том, чтобы провести как можно больше времени с Рейн и Алексом перед отъездом на турнир, чем о наших планах. Однако они оба, казалось, были довольны сном, и я не мог заставить себя разбудить их.

Сидел за маленьким кухонным столом и пил черный кофе, когда вдруг понял, что не хотел выкурить сигарету. Это заставило меня улыбнуться. Допив остатки кофе, я заварил еще один кофейник и принялся готовить завтрак.

Запах разбудил Рейн, и она побрела по коридору, терла глаза и зевала. Ее волосы были в беспорядке, и она попыталась укротить их пальцами, но это плохо получалось.

— Доброе утро, — пробормотала она.

— Доброе утро, — ответил я с улыбкой. — Ты прекрасна.

— Ха, — сказала она.

— Так и есть.

— Как скажешь.

Она налила себе кофе и села за стол, наблюдая, как я переворачивал омлет.

— Нашел приемлемую еду? — спросила она.

— Пожалуй. В омлет мало что можно положить, кроме этих оранжевых квадратиков, похожих на сыр, но это не должно быть так уж плохо. Я использовал больше белков, чем желтков.

— Как спалось? — спросила Рейн.

— Неплохо. На самом деле очень хорошо.

Рейн улыбнулась в ответ поверх кофейной кружки.

На кухню вошел Алекс с затуманенными глазами и плюхнулся на один из стульев. Сначала он казался немного удивленным моим присутствием, но слегка улыбнулся, когда я поставил перед ним тарелку с беконом и омлетом с сыром.

— Можно мне тост? — спросил он.

Я закатил глаза, увидев единственный хлеб на кухне, но все равно поджарил его для него. Он использовал тост, чтобы сделать гигантский сэндвич из яиц и бекона.

— Он любит сэндвичи, — пожала плечами Рейн.

— Очевидно.

Рейн взяла свою тарелку и села рядом с ним, а я сел напротив. Моя еда немного остыла, пока я смотрел, как он ест, но заметил маленькие черты себя почти в каждом его движении.

Это было нереально.

Когда он закончил завтракать и направился на ковер в гостиной, чтобы поиграть со своим лего, я продолжал наблюдать за ним, одновременно ошеломленный и довольный тем, что узнал себя в его манерах. Мог бы наблюдать за ним весь день, но не успела Рейн убрать посуду после завтрака, как нас прервали.

В дверь коротко постучали, и через мгновение она открылась. Рейн подняла голову, и ее лицо потемнело. Мне не нужно было проверять — я знал, что это Лэндон, и мы с Рейн оба знали, что это значило.

Мне пора было уходить.

— Эй, приятель, — окликнул я Алекса. — Подойди сюда на секунду.

Он вздохнул, отложил лего и зашлепал ко мне в носках. Когда Алекс подошел достаточно близко, я положил руки ему на плечи и заглянул в глаза.

— Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня, малыш, — сказал я серьезно.

— Что? — спросил он.

— Мне нужно ненадолго уехать. Это значит, что мне нужно, чтобы ты позаботился о Рейн, пока меня не будет.

— Позаботился о ней? — спросил Алекс, прищурившись. — Мне шесть лет!

— Да, тебе еще предстоит немного повзрослеть, — ответил я с полуулыбкой, — но пока меня нет, ты здесь главный. Ты позаботишься о Рейн, делая то, что она тебе говорит. Кроме того, тебе нужно очень внимательно следить за ней.

— Почему?

— Потому что иногда она нуждается в объятиях, а меня здесь не будет. Мне нужно, чтобы ты делал это за меня.

Алекс на мгновение задумался.

— Мне обязательно ее целовать?

Я усмехнулся и потрепал его по макушке.

— Нет, поцелуи не требуются.

— Хорошо, потому что целоваться — это отвратительно.

— Да, посмотрим, как ты к этому отнесешься, когда подрастешь.

— Отвратительно, — повторил он.

Я рассмеялся. Глаза Алекса внезапно загорелись, и он побежал в свою комнату. Вернувшись, он протянул мне рисунок, над которым работал накануне.

— Это для тебя.