– Совсем небольшой. Крохотный.

– Неужели у тебя действительно до меня были те самые пресловутые три любовника? – заставляю себя улыбнуться.

– Не думаю, что хочу это обсуждать.

– Хорошо. Давай обсудим то, что ты хочешь. Начинай… О чем бы ты хотела поговорить в контексте происходящего?

– Ни о чем, – широко распахивает глаза Сара.

– Та-а-ак. Ладно. Тогда давай по-другому попробуем. Я буду задавать тебе наводящие вопросы, а ты на них отвечать. Согласна? Иди сюда.

Замерев, жду от Сары решения. Ну же, детка! Доверься. И она, поколебавшись, идет ко мне в руки. Это же означает, что все не так плохо, да? Думай, Сережа. Вспоминай, чему тебя там учили.

– Давай уж свой наводящий вопрос, – бурчит, уткнувшись подозрительно мокрым носом мне в шею.

– Тебе ведь было хорошо? Ну, вначале. Когда я тебя целовал… – Соглашаясь, трясет головой. – Ласкал? – кивает, взяв на этот раз паузу на обдумывание ответа. – Можешь чуть детализировать? Что конкретно тебе нравилось, и в какой момент что-то пошло не так?

– Мне все нравилось.

– Но…

– Но когда ты меня бросил на кровать, я…

– Испугалась?

– Да.

– Это как-то связано с травмирующим опытом?

– Ты что, решил поиграть в моего психотерапевта?

– Я просто хочу разобраться в произошедшем.

– Разве тебе не проще было бы найти кого-то менее проблемного на роль любовницы?

Ну, вот. В голосе проскальзывают обиженные, если не сказать, агрессивные нотки. Хоть какие-то живые эмоции. Целую Сару в макушку, прислушиваясь к ее реакции.

– Ты что, меня совсем не слушала?

– С чего ты взял?

– Если бы слушала, то не стала бы задавать настолько глупых вопросов. У меня на тебя далеко идущие планы, забыла?

– Такое забудешь.

– Учитывая, что они, в том числе, предполагают и секс, предлагаю вернуться к нашему обсуждению.

– Я не помню, на чем мы остановились.

– Ты хотела мне рассказать о своем травмирующем опыте. Когда это случилось?

– Давно. Так давно, что это даже обсуждать глупо. Просто кое-какие картинки из настоящего наложились на мои не самые лучшие воспоминания… Вот и все.

Решаю, что детали мы можем обсудить и в другой раз. Когда Сара проникнется ко мне большим доверием. В конце концов, я и сам пока не чувствую готовности услышать правду. Я же парень резкий. Вдруг меня как переклинит!

– Что это были за картинки?

– Когда ты надо мной навис…

– И все?

– А что, этого мало? – злится Сара.

– Мне просто не нависать над тобой? Детка, да это ж вообще не проблема. Миссионерская поза – самая скучная из всех возможных.

Я падаю на постель и маню Сару рукой.

– Что? – розовеет она.

– Ты знаешь.

– Нет.

– Да-а-а. Смотри, я весь в твоих руках. Делай что хочешь. Я даже пальцем не пошевелю.

ГЛАВА 10

Я правда не думала, что тот случай оставил такую травму. На самом деле, знакомясь с кем-то, я представляла секс вовсе не с ужасом. Я же не дурочка и умом понимала, что раз люди им занимаются, значит, это в самом деле приятно. И ни за что не хотела себя лишать этого удовольствия. Я даже особенно скованной никогда не была. Просто из-за маман дело никогда не доходило до главного. Благодаря ей любые мои отношения заканчивались, не начавшись.

И вот мне тридцать один год, а я понятия не имею, что делать, оказавшись в постели с мужчиной. Не удивлюсь, если у Давы в этом плане больше опыта. В смысле, не с мужчиной, конечно. Чур меня! Я о сексуальном опыте в принципе. Надо признать, что сын у меня тот еще ловелас.

Вздыхаю и смело опускаю взгляд. О-ох. Бекетова хоть сейчас можно отправлять на конкурс. Мистер Олимпия. Понятия не имею, с чего я взяла, что такой конкурс проводят и сейчас. Ведь с тех пор, как его в свое время выиграл Арнольд Шварценеггер, прошло, наверное, лет пятьдесят. Сколько там старине Арни сейчас? Он же еще не помер? Я где-то читала, что бодибилдеры умирают рано. Боже, откуда я вообще знаю, что за конкурс выиграл Арнольд?

– О чем ты думаешь? – завораживающе чувственным голосом интересуется Бекетов.

– О смерти, – брякаю я. – Ты не боишься умереть?

– Господи, детка, – стонет, – а ты, никак, мне хочешь с этим помочь?

– Чего это? – складываю по-турецки ноги.

– Мое либидо уже бьется в предсмертной агонии. – Смеется.

– А?

– Говорю, плохи мои дела, если девушка в постели со мной думает о смерти.

– Это я Шварценеггера вспомнила.

Брови Бекетова касаются кромки волос. Машу растерянно руками.