Это всё сон?

Искры в глазах. Да, в глазах. Точно — глазах. Я чувствую мозг и его мысли, тело и его чувства. Я осознаю себя. Я снова Я.

Только вопрос. Кто это — Я?

Опять.

Снова.

Я помню, но все как в тумане.

Открываю глаза.

Вокруг приглушенный свет. Музыка. Да, я слышу музыку. Исходит она отовсюду сразу, будто всё помещение, где я нахожусь живое и издает звук. Что это?

Я поднимаю голову с деревянной поверхности, щурясь, пытаясь прийти в себя.

Стекло. Стакан. Внутри жидкость, я держу в руке... Швай... Нет. Шнайпс. Точно, это так называется.

Шнайпс — напиток, похожий на пиво или бражку, но создается из органики местных животных, путём брожения их молока.

Молока. Животных... Слова знакомые. Я все начинаю вспоминать и приходить в себя, ориентируюсь в этом мире. Местных...

Местные — полулюди, полузвери, необъяснимое чудо эволюции. А их животные — вовсе не похожи ни на что в других мирах. Комки шерсти, спутанные, со скользким шаром света внутри. Это Жвачники. Они полезные, их можно есть. С их помощью делают Шнайпс. Шнайпс вкусный, терпкий и мягкий, пьянит.

Есть и еще. Есть другие животные. Какие? Вспоминай, думай. Мозг выдает информацию, совершенно ненужную минуту назад, но полезную сейчас для выживания в этом мире. Мире Чейерейс. Как зовутся опасные животные этого мира? Иголки, направленные во все стороны, напоминают человеческих ежей и броненосцев одновременно. Самые жестокие и кровожадные твари. Название никак не приходит на ум.

Они тут? Они рядом? Я под угрозой?

Нет. Я в полном комфорте, мне хорошо. Играет приятная музыка. Все пространство вокруг создает комфорт. Таверна. Я в местной таверне. Или, как называют ее в этом мире, Хнаер.

Хнаер — место, где тебе рады и все добры. А если кто-то затаил обиду и вызывает конфликт, то он быстро окончится, причем всем будет хорошо и весело после.

Странное место. Оно будто полуживое. Источает фермент, легкий гормональный экстракт, заставляющий всех быть налегке. Но не меня. На мой организм такие вещи давно не действуют. Доставляют удовольствие? Да. Делают приятно? Да. Отключают обостренные за все эти годы рефлексы и притупляют сознание? Нет.

Точно. Я вспомнил. Я Крэй. Крэй, имя что я дал себе сам в детстве, когда задумался впервые — а кто я. Крэй, гуманоид, человек. Я не местный. Не полузверь, похожий на выдру, как наливающий напитки. Точно?

Вроде да. Хотя, возможно, я просто сплю. Не могу сказать наверняка, да и кому? Никому не важно. В том числе и мне. Я вроде давно уже потерял интерес к такому вопросу и тому, что я делаю в жизни. Главное — двигаться вперед и идти по сюжету, который я сам и создаю. Да, моя жизнь — движение. Делать все, чтобы выжить. Жить, чтобы идти дальше. Зачем? А кто его знает. Уж точно не я.

Но сейчас я, Крэй, сижу в уютном Хнаере, попиваю голубоватый Шнайпс, дурманящий голову. Причем это далеко не первый мой стакан шипучего напитка.

«Фнайер Уркун?» — мямлит, причмокивая, полувыдра напротив. Она смотрит своими черными точками зрачков, прямо в мои глаза. Мне почему-то спокойно от этого и я расслабляюсь.

«Фнайер Уркун.» — подтверждаю я.

Не задумываясь, откуда я понимаю язык этого мира, этой касты (да, в мире Чейерейса не существовало понятия стран, только касты), и как на нем говорю. Всё на уровне инстинкта. Может, я всё-таки сплю, и сейчас все идет именно так, как я сам захочу? А почему бы и нет. Буду считать, что это сон, и я в нём хозяин. Как, в общем, и всегда.

Ухмыляющаяся (если это так можно назвать) морда полувыдры издала сухой чирикающий звук, будто радуясь, что клиент столь любезен, что готов вылакать весь ассортимент Хнаера.

Существо умыкнуло под стойку мгновенно, с резкостью и скоростью, которым я могу лишь позавидовать. Неровная, рифленая стойка была единым целым с деревянным, издающим убаюкивающие и чарующие звуки Хнаером (вся таверна выглядела, как единый, совсем без швов деревянный организм, словно внутри ствола дерева).

Я оглядываюсь вокруг. В Хнаере полно народу. И полулюди, почти как я, и полузвери, и что-то совсем непонятное. Шумят, болтают, пьют, едят и веселятся.

В темном углу хохлатый разноцветный полупопугай упрямо пытается разгрызть некое подобие кукурузы, которое под его клювом точно должно переломится на раз-два уже давно, но почему-то остается до сих пор целым. И кажется, что с каждым укусом разноцветного хохлатика восстанавливается до исходного состояния. Сзади о чём-то спорят обычный с виду мужичок (не считая рогов) и бородатый козлочеловек. Не очень понимаю, о чём идёт их речь. Но подозреваю - смысл в глубокой философии бытия и как они пришли к нынешнему обществу. Классика раздора для любого мира. Разные поводы, разные аргументы — конфликт всегда один. Хорошо, хоть не бодались. Пока что.