– Алина, выруби!

– … опознание было проведено формально, – услышала я голос ведущей новостей. – В настоящее время местонахождение дочерей Руслана Коваля неизвестно, и…

– Хватит! – Демьян отнял пульт, и выключил телевизор.

Хватит?

Хватит???

– Ты видел, как убили папу? Это точно он? Может, это вообще не его тело! – напустилась я на мужчину. – Наше с Ларой местонахождение неизвестно, и это, черт возьми, правда. Я не знаю, где сестра. Я не знаю, что там точно папа! Мне увидеть нужно!

– Не нужно, – отрезал мужчина. – Не на что там смотреть. Это уже не Руслан Коваль.

Сердце пронзила боль, да как он смеет?!

– Ты бы на моем месте что делал? – голос мой дрогнул – знаю, что сейчас жестоко поступлю, но как иначе? – Будь там твой убитый отец, ты бы на слово поверил? Не захотел бы убедиться? А если бы у тебя был брат или сестра, ты бы тоже сидел на месте ровно, да, Демьян?

Гадко напоминать ему про убийство его семьи, но пусть уже услышит меня. Пусть поймет! Требует послушания, командует, а я не могу уже в неведении жить. Под отцовской крышей я специально глаза закрывала, и уши зажимала, чтобы не замараться, но сейчас… Боже, что же сейчас происходит?!

Я хочу, чтобы папа был жив. Пусть марает душу в грязи, а руки в крови. Пусть ни во что не ставит меня. Пусть! Знаю, что любит меня, хоть и жестоко, не уважая и не давая и толики тепла, но любит!

Любил…

– Дьявол, как мне надоели твои истерики! – рыкнул мужчина. – Хочешь на Руслана взглянуть?

– Хочу!

– Зачем, мать твою? Он с тобой, как с дерьмом обращался. Ты его с моим отцом не сравнивай, любовь моя, никогда, – процедил Демьян. – Как ты можешь его любить?

– Могу. И люблю. Или только ангелы любви достойны? – я с трудом выдержала тяжелый, темный взгляд мужчины. – Про себя тоже так думаешь? Ведь если папу нельзя любить, то…

Я не договорила, отвела взгляд. В его глаза смотрю, а кажется – в душу. И вижу там чудовищ. Мрачный человек, кровавый, недобрый. Зверь. Боюсь его, но знаю, что зла не причинит. Хочу бежать, хотя чувствую – невозможно.

А иногда я хочу остаться с ним. Сама не знаю, как поступлю, если он откроет дверь, и скажет, что я свободна – уйду или останусь.

– Будь по-твоему. Хочешь – едем, – рублено произнес Демьян.

– Сначала к сестре. Я должна… должна поддержать ее. Она ведь знает обо всем. Не мучай меня, прошу тебя! – взмолилась. – Что хочешь проси в ответ, но дай ты мне с Ларисой увидеться!

– Одевайся. Сначала к твоей сестре, потом на опознание. Что хочу, я и так получу, но твои слова я запомнил, – Демьян отодвинул чашку, встал и вышел из кухни.

А я понеслась в комнату, одеваться.

Скоро я увижу Лару, наконец-то! Она младшая, нежная, я обязана ее защищать и оберегать. Мама, когда мы видимся, каждый раз напоминает о моей обязанности, как старшей сестры – беречь Ларису.

И долг я свой выполню.

Мы сели в машину, Демьян вырулил из двора, и мы поехали. Отчего-то я думала, что у меня будет время подготовиться к встрече, но буквально через пять минут мы завернули в другой двор.

– Она так близко была все это время? – прошептала я, но Демьян не ответил.

Остановил машину, вышел, и помог выйти из машины мне.

– Мы сможем забрать ее?

– Нет.

– Почему?

– Мне не нравится твоя сестра. Она дура и истеричка. Не люблю таких баб, – Демьян взглянул на меня, когда мы вошли в лифт. – И ты заканчивай с истериками, и не трать себя на тех, кто того не стоит – ни на живых, ни на мертвых. Руслан был дерьмом, сестра твоя – неблагодарная шавка. Баблом обеспечу ее, и хватит.

Я сжала кулаки, отказываясь слушать то, о чем говорит Демьян. О моей семье можно так, но я бы посмотрела, смог бы он о своих родственниках так отзываться: дерьмо, дура, истеричка, шавка… папа и Лара далеки от идеала, но родственников не выбирают.

Демьян прижал к уху трубку, и произнес:

– Ян, открой, это я.

Через пару секунд дверь открылась, передо мной предстал русоволосый мужчина в камуфляжных штанах и синей майке. Молодой, сильный, собранный, выражением лифа и движениями Демьяна напоминает. Та же скупость во всем проскальзывает.

– Она на кухне, – бросил Ян.

– Лариса? – позвала я, войдя в коридор, и услышала, как звякнула ложка.

– Алина? – крикнула сестра, и я улыбнулась – сейчас увижу свою мелкую, вредную, иногда противную и невыносимую, но горячо любимую сестренку.

Скинула обувь, и побежала на звук голоса сестры.

– Лара, – увидела ее стоящей в проходе, кинулась, и обняла. – Ларочка, как же я соскучилась!

– И я, – всхлипнула она, и на миг стиснула меня в объятиях.

А затем оттолкнула.