Шрифт:
– Сегодня утром мы тебя заберем, где-то в семь. Надо будет опять поставить капельницы, а потом поедешь домой отдыхать, – сказал я.
– Я не хочу. Пожалуйста, оставьте меня в покое! – взмолилась Алина.
– А вот это невозможно. Теперь ты одна из нас, хочет ты того ли нет. Мне самому неприятно принуждать тебя, но у меня нет выбора. От тебя зависит моя жизнь. Просто относись к ситуации как к подработке. Тебе предстоит ставить капельницы каждые три и каждые пять часов. За что мы хорошо заплатим.
– Мне не нужны деньги!
– Скажи, что тебе нужно и мы все сделаем. В рамках разумного.
Алина промолчала.
Когда до ее подъезда оставалось совсем ничего мое внимание привлекла шумная компания, оккупировавшая пространство около лавочки. Шесть парней, разгоряченные алкоголем. Один из них заметил нас и воскликнул:
– Опа! А кто это к нам топает?
Остальные тоже обратили на нас внимание, и оживившись, перегородив нам путь к подъезду.
Коренастый парень произнес:
– Ха! Так это же Алинка с третьего этажа. Неужели хахаля себе нашла? А то все в недотрогах ходила!
Кто-то из банды воскликнул:
– Так здесь у нас девочка-припевочка! Оторвемся пацаны!
– Уже успел оприходовать? – кивнул мне длинный с глазами на выкате, с вставной пластиной на пол черепа и мигающим под кожей шеи устройством дополненной реальности. – А ты чего в маске? Заразный что ль?
Отвечать ничего не стал.
Толстяк низкого роста с бутылкой пива в руке, сделал большой глоток, отрыгнул, и сказал:
– Ну так это пацаны… давайте покажем как это с настоящими мужиками!
Прокатились возгласы одобрения. Но щуплый паренек в очках проговорил:
– Может не стоит? У нее отец инвалид и мать в психушке... да и вообще Алинка нормальная, не какая-нибудь давалка вокзальная.
Толстый перевел на него взгляд и поморщился:
– Зассал? Не мужик?
– Ничего я не зассал.
– Тогда первый будешь! – хохотнул толстый. Банда поддержала.
Алина прижалась ко мне, вцепившись в руку. Мне не оставалось ничего кроме как вступиться за дока. Во-первых, потому что теперь мы в одной лодке, во-вторых, в любом случае я бы не смог бездействовать, будь я просто прохожим, то непременное вмешался бы. Такие вот у меня жизненные принципы. Откуда-то в недрах груди все сильнее разгоралась лютая ненависть к этим отморозкам, и все сильнее я хотел поставить их на место.
– Не выросло еще кое что, – сказал я всем.
Мои слова оказались, словно порцией бензина, попавший на тлеющие угли. Банда отступила нас и взяла в кольцо, и я понял, что вот-вот начнется заварушка. Шестеро, ладно, пятеро (тощий очкарик не в счет, он даже тени своей боится) против одного – банда представляла реальную угрозу, не смотря на то что каждому из ее участников не больше двадцати, по сути, студенты. В данной ситуации они просто задавят меня числом. Ну, ничего у меня есть в рукаве весомый козырь. Я потянулся за спину за пистолетом, но рука нащупала лишь воздух. Я же ствол оставил в квартире! Не стал брать на ночную прогулку, и как оказалось зря.
– Иди домой, – сказал Алине.
– Нет, нет, она никуда не пойдет, – оскалился толстый и разбил об лавочку бутылку, в его руке образовалась стеклянная «розочка».
А он серьезно настроен! Не став засусоливать, сжал кулак и размашистым ударом справа, попал толстому точно в морду. Тот отлетел назад на пару шагов, грохнулся на пятую точку. В следующий миг мне спину словно врезался таран, сбил меня с ног и я полетел на асфальт. Тишину ночного двора вспорол визг Алины.
Глава 8
СССР. Москва. Год 2023-ий. Жилые кварталы. Дом Алины
Асфальт встретил меня со всей гостеприимностью: я упал на живот, счесывая в кровь выставленные перед собой ладони. Тут же попытался встать, в живот прилетел удар, ребра прострелила боль, и я снова встретился с асфальтом. Один миг, и меня атаковали уже с другой стороны. Перекатившись вправо, попытался встать, но все тщетно – тут же прилетел удар, потом второй, третий – не давая подняться. Атаки наносились со всех сторон, и я уже не предпринимал попыток подняться, лежал в позе эмбриона, закрыв руками голову. Меня отделывали так, словно я был куском мяса на рабочем столе шеф повара и он собирался приготовить отбивную, активно работая молотком. Почему-то боли я совсем не ощущал. До меня донеся визг Алины:
– Не трогай меня!
Под градом ударов я улучил момент оценить обстановку: трое были заняты мной, еще двое пытались раздеть Алину.
Черт, я же штурмовик, почему я не могу справиться со студентами?!
– «Получены повреждения: множественные гематомы, кровоподтеки, ушиб ребер, ушиб позвоночника. Травма почек легкой степени. Ситуацию расцениваю, как критическую. Запускаю режим перехвата управления», – сказала Эя.
Дальше я был лишь сторонним наблюдателем. Моя правая рука молниеносной хваткой поймала ногу противника, рванула ее в сторону, раздался характерный хруст сломавшейся кости, а потом пространство заполнил вопль полный боли. Противник упал на асфальт и я увидел, что это был студент с пластиной в голове.