— Оут меня сбежала доубыча, и ты поуможешь её вернуть…

— Человек? — прищурился я.

— Нет, не челоувечек — существоу…

— Что за существо?

— Я поукажу! Ноу поутоум!

Времени не осталось. Морфаны разошлись в разные стороны, и скоро они неизбежно встанут на след — это вопрос нескольких минут.

— Доугоувоурились??

Воздух «треснул» — из пустоты вышел морфан. Он вытянул перед собой кулак и призывно потряс им, с мольбой глядя на меня.

Похоже, вместо рукопожатия, этот народ использовал другой ритуал.

— Как мне тебя звать? — спросил я, прежде чем ударить по кулаку в подтверждение уговора.

— На челоувечекский язык моё имя переводится, как «Тот, который живёт вдали», — протараторил морфан. — Но ты можешь звать меня так же, как меня называли роудичи… Зоуви меня Дру-уг!

Дру-уг? В памяти вспыхнули слова, сказанные «Сапфироглазым»: «Спаси врага от друга. И накорми друга врагом». Похоже, сам того не ведая, я выполнил ровно половину этого то ли пророчества, то ли руководства к действию.

— Тоуроупись, челоувечек! — морфан забрался на спину краба и взялся за поводья.

Я быстро спустился с обломка скалы. Пора уходить.

Усач, понукаемый наездником, устремился вперёд, подальше от воды. Он явно двигался на пределе своих возможностей. Похоже, даже его крабьих мозгов хватило, чтобы понять — дело пахнет керосином.

Я рванул следом, перепрыгивая через камни и кусты из «водорослей».

Впереди виднелось широкий разлом в скале, но прежде чем мы ступили в него, до нас донёсся едва слышимый хрипло-гортанный крик. Радостный и предвкушающий.

Преследователи встали на след.

— Оуни… пришли… за мноуй…

Дру-уг подпрыгивал на спине Усача. Гигантский краб ломился вперёд изо всех сил, отбрасывая в сторону крупные камни и задевая боками скалы.

Я пристроился в фарватере и время от времени поглядывал назад. Преследователей пока видно не было.

— Учуяли… синеву…

Морфан показал на свой затылок, на котором располагалась штуковина, позволявшая становиться невидимым. Похоже, она выделяла какое-то вещество или излучала ауру, или каким-то другим образом оставляла за собой след.

— Оубидились… что я… забирал… себе… доубычу…

— Это их территория? — на бегу уточнил я.

— Нет… воуда-воудица… даёт доубычу… всем… ноу оуни… присвоили её себе…

Всё как всегда — что на земле, что под ней.

Сильный устанавливает правила и забирает себе лучшие куски. Ну а слабому приходится довольствоваться тем, что осталось. Если же он решит «борзануть» — его ждёт показательная порка.

Справедливо это или нет — другой вопрос, ответ на который зависит от того, с какой стороны кнута ты находишься.

Как бы то ни было, «упакованные» морфаны охотились за своим менее обеспеченным соплеменником, и им, наконец, улыбнулась удача. Ну а мне просто «повезло» оказаться посреди чужого замеса. Я вылез на берег не в то время и не в том месте.

Или наоборот — в том. Это уж с какой стороны посмотреть.

Если бы на бережке меня встретил не Дру-уг, а три хорошо вооружённых воина верхом на гигантских крабах размером с КАМАЗ, то наш диалог мог сложиться совсем не так удачно.

Уже примерно четверть часа мы неслись по тёмным проходам, изредка сворачивая то вправо, то влево. Узкие туннели нам не подходили — Усач, который, к слову, держался исключительно на морально-волевых, вряд ли бы в них пролез.

Вскоре мы вышли на относительно открытое пространство. Здесь когда-то — очень давно — располагался населённый пункт — посёлок или небольшой городок. Почти не сохранившиеся развалины, заросшие серыми «водорослями», встретили нас тусклым светом и абсолютной тишиной.

Если Древние Своды, которые Король Нищих приспособил под свои нужды, были очень стары, то здесь всё успело прийти в полный упадок ещё до того, как там заложили первый камень.

Мы остановились. Усач тут же упал на брюхо, раскинув лапы в стороны. Дальше двигаться в таком темпе он уже не мог.

— Туда… — Дру-уг указал трезубцем направление движения.

Нам предстояло пройти через город, от которого остались одни воспоминания. Если нас настигнут здесь, то отбиться будет куда труднее. На открытой местности быстрый и манёвренный противник сможет полностью реализовать преимущество в численности и скорости.

— Далеко? — коротко спросил я, но Дру-уг всё понял правильно.

— Примерноу четыре тысячи твоих шагоув… А поутоум будет ещё оудин разлоум.

Разломами морфан называл сквозные трещины в скальном массиве, сквозь которые можно было пройти в следующую большую полость.