Завуалированная угроза не особо подействовала. Морфан молча изображал чудовищную занятость, не обращая на меня большого внимания.

Похоже, женщина сбежала в такое место, о котором мой дружок почему-то очень не хотел говорить.

— Где она? — рявкнул я. — У меня нет времени на игры с тобой. Не хочешь отвечать, тогда уговору конец, и ты отведёшь меня на поверхность безо всяких условий. А если не согласишься, тогда я вырву Усачу лапы… И сломаю эту проклятую хреновину!

Я подбросил острогу охотника в руке.

Краб понял, что разговор перешёл в неконструктивное русло. Он сдвинулся в сторону, прижался к скале и затих, стараясь, видимо, слиться с местностью. Удивительная сообразительность.

На этот раз морфан воспринял мои угрозы всерьёз. Он слегка затрясся и тяжело вздохнул.

— Не надоу, — жалобно попросил страдалец.

— Где она??

— Моужет сперва поукушаем? — Дру-уг указал на запечённую ногу. — Оутдоухнём… Моя оубитель — твоя оубитель…

— Отвечай! — рыкнул я.

У меня не было ни малейшего желания ни отдыхать здесь, ни тем более лакомиться человечиной.

— Доубыча спряталась в Синем гроуте, — решившись наконец на откровенность, сообщил Дру-уг.

— Что за грот? — я сразу же задал следующий вопрос. Если «пассажир», как говорится, поплыл, то не стоит сбавлять темп.

— Благоудатное местоу… В проушлые времена предки гоувоурили там с Синим Поувелителем.

Всё понятно. Храм, святилище, капище — в общем, некое культовое сооружение.

— Там опасно?

— Ктоу знает? — морфан совершенно по-человечески пожал плечами. — Не оупасней чем везде…

— Тогда почему ты сам не можешь забрать добычу оттуда?

— Мне нельзя захоудить в Синий гроут, — голос Дру-уга задрожал от плохо скрываемого стыда.

— Почему?

— Я не доустоуин, — на бледных щеках появился жёлтый «румянец». — Мои ладоуни ни разу не чесали шерсть поувелителя — таким, как я, запрещён проуход к благоудати…

Теперь всё стало куда яснее. Дру-уг стеснялся своей «неполноценности» и поэтому не хотел говорить на столь неприятную тему. Вот что бывает, если жить прошлым и слепо следовать давно устаревшим традициям.

— Ты только поэтому не хочешь туда идти? — на всякий случай уточнил я.

— Этоугоу боулее чем доустатоучноу!

Я внимательно наблюдал за Дру-угом, чтобы понять, не пудрит ли он мне голову. Однако морфан говорил искренне, насколько об этом можно было судить по его нечеловеческой мимике.

Похоже, проблема действительно заключалась в религиозном запрете. Если так, то ничего страшного — я подобными предрассудками, разумеется, не страдал.

— Где этот Синий грот?

— Недалекоу, — Дру-уг указал рукой направление. — Поул тысячи твоих шагоув поу тоуму разлоуму.

Действительно недалеко. А раз так, то не стоит тратить время на болтовню.

Я шагнул в нужную сторону.

— Оуставь мне кусоучек истиной синевы, — неожиданно попросил Дру-уг.

— На тот случай, если со мной что-нибудь произойдёт? — усмехнулся я.

— Всякое бывает, челоувечек… Вдруг ты нелоувкоу споуткнёшься и умрёшь там?

Морфан не оставлял свои нелепые попытки завладеть осколком статуи.

— Не дождёшься, — ещё раз усмехнулся я и, развернувшись, пошёл к разлому.

Оставалось только удивляться этой то ли непосредственности, то ли недалёкой хитрости.

Оказавшись в темноте разлома, я перехватил трезубец поудобнее и двинулся вперёд. Осторожно, но в хорошем темпе. Бояться засады в этой каменной кишке не имело смысла — для неё здесь попросту не было подходящего места.

Путь не занял много времени. Через пару минут я добрался до цели.

Разлом привёл меня к пещере. Вездесущие серые «водоросли» здесь почему-то не росли, но мне хватило тех, которые я принёс с собой — они пока не утратили свой свет.

Никакой «благоудатью», никаким «синим светоум» тут даже не пахло. Прохладная темнота, гладкие стены, и разбросанные повсюду валуны. Короче говоря, ничего интересного или необычного — заурядный каменный мешок, ничем не отличавшийся от сотен и тысяч других.

Шаг в сторону. Трезубец выставлен перед собой. Спешить не стоит. За пределами дрожащего светового пятна клубилась тьма, в которой мог скрываться враг.

Я специально не стал заходить скрытно. Если женщина ещё жива, то она должна заметить моё появление. А заметив, выдать себя — осознанно или нет.