— Понятия не имею, — честно ответил я, а сам подумал: «Что ещё за Первородные?».

Никогда раньше мне не приходилось слышать этого названия. Но раз их язык мёртв, то судьба его носителей явно сложилась не лучшим образом.

Сапфироглазый на мгновение задумался, с головой окунувшись в воспоминания, а затем поморщился и сказал:

— Да ничего они не означают! Бред, околесица и полная ерунда! Костыли, которые лысые обезьяны придумали для того, чтобы ходить там, где им ходить не положено!

Мой собеседник всё больше распалял себя. Похоже, даже «небожителям» не чужды эмоции.

Будь передо мной человек, я бы сказал, что сейчас лучшее время для осторожного допроса. Гнев и радость, счастье и страх — любые сильные чувства прекрасно развязывают языки. Сработает ли это на боге? Не знаю. Выуживать информацию из сверхъестественных сущностей мне пока не доводилось…

— Не положено? — негромко спросил я.

Эхо-вопрос или вопрос-зеркало. Он возвращает мысль собеседника ему самому — как шарик в пинг-понге. Это устанавливает связь между участниками разговора и вынуждает углубиться в тему. Приём простой, но весьма действенный.

— Не положено! — рявкнул «сапфироглазый». — Вы, людишки, лезет везде и всюду! Вы тянете свои отвратительные безволосые лапки ко всему, на что падает ваш алчный взор! М-м-м-ерзсость! Захапали всё! Превратили благородное искусство магии в набор каких-то бессмысленных ритуалов!

— Ты хорошо разбираешься в магии…

Вопрос без вопроса. Одновременно и льстивое утверждение, подогревающее самолюбие собеседника, и завуалированное сомнение, которое должно побудить его доказать собственную компетентность.

— Ха! — рассмеялся «сапфироглазый». Его облик расплывался, утрачивая человеческие черты. Руки всё больше походили на лапы, а лицо — на кошачью морду. — То, что вы, людишки, называете «магией» — суть я! Жилы ликвера — это моя кровь, а зёрна — плоть!

Я впитывал новые сведения как губка. Думаю, многие мастера из Столичной Академии Магии без раздумий отдали бы на отсечение не только руки, но и куда более важные органы, чтобы оказаться на моём месте.

— Те «чудеса», которые вы творите, лишь отголоски моей былой силы! Далёкое эхо, миллиардами лет отражавшееся от бесконечности…

«Сапфирогазый» вдруг замолчал, оскалился и рухнул на четвереньки, окончательно утратив человеческий облик. Он приоткрыл пасть и прошипел:

— Думае-ш-ш-шь, ш-ш-амый умный?? Не надо было иш-ш-ш-поль-ш-ш-овать на мне ш-ш-вои ш-ш-тучки!

Гигантские когти впились в пол. Дерево жалобно затрещало, во все стороны полетели мелкие щепки и пыль. Огромный синий манул с сапфирами вместо глаз зарычал и прыгнул вперёд.

Вколоченные в подсознание рефлексы побуждали к действию, но я задавил эти бессмысленные порывы. Мой собеседник был здесь всесильным властителем — глупо пытаться убежать от того, кто своей волей может менять окружающее пространство.

Я даже не шелохнулся.

Если бы «сапфироглазый» на самом деле разозлился настолько, что решил меня убить, то ему достаточно было шевельнуть бровью. Да и кот в пижонском полосатом костюме, который был ему явно мал, выглядел слишком нелепо, чтобы вызывать страх.

Всё это ещё одна проверка.

Оскаленная морда мелькнула перед глазами. Взмах лапой. Когти застыли в сантиметре от моего виска.

Очередная проверка. Как я и думал.

— Ты подходишь, — пасть кота расплылась в улыбке. Из-под верхней губы показались длинные белоснежные клыки. — Теперь я вижу, что ты подходишь лучше других!

— Подхожу для чего? — спокойно спросил я, отметив про себя, что есть ещё какие-то «другие».

— О! Плёвое дело! Пустяк! Ты уже не раз делал нечто похожее, и я слышал, что ты в этом очень неплох…

Я молчал, ожидая продолжения. Как гласит известный анекдот: «когда ты говоришь с Богом — это молитва, а когда он с тобой — это шизофрения». Молиться я не умел, а вот слова «сапфироглазого» всё сильнее попахивали безумием.

— Так вот, друг мой, — он встал на задние лапы и снова превратился в человека. — Тебе нужно всего лишь убить кое-кого… Одно маленькое убийство и ничего больше.

— Кого? — коротко спросил я, хотя уже знал, каким будет ответ.

— Меня… — «сапфироглазый» улыбнулся. — Справишься?

Мозг практически «вскипел» от объёма прокачиваемой информации. Домыслы переплелись с фактами, догадки с предположениями, а ответы с вопросами.

Всё произошедшее со мной — не случайность. Раньше я думал, что новое тело и новый мир — это всего лишь превратность судьбы. Счастливый билет, который мне удалось вытянуть из огромного лотерейного «барабана» Вселенной. Однако теперь стало понятно, что никакой «лотереи» не было.