— Такого не может быть! — взревел Гволкхмэй, когда на внешней стороне чаши остался лишь крохотный не окаймлённый край. Всего один ход до окончания партии.

— Почему же? — безмятежности Данье можно было только позавидовать. Он потянулся к последней кисти и задумчиво замер, едва она оказалась в его руке.

— Ты меня обманул! — угрожающе заявил драконеанин, нависая над чашей.

— Разве? — Филипп остался невозмутим.

— Вот и посмотрим! — рявкнул Гволкхмэй, схватил чашу и порывистым движением вылил её странное содержимое прямо на Ренису.

Она даже не успела сообразить и увернуться, когда на неё полилась мутная липкая жижа. Тихо вскрикнув, Рениса вскочила на ноги и попыталась стряхнуть с себя зловонную дрянь, с ужасом видя, как та расползается жуткими пятнами по платью! Тонкая ткань мгновенно впитала в себя мерзкую жидкость, потому Рениса напрасно размахивала руками, надеясь спасти хоть часть своего наряда. Увы, всё было испорчено! Злые слёзы застыли в глазах, и Рениса с трудом пыталась их сдержать, трясясь от возмущения и шока. Да как так можно было поступить с леди!

— Как видишь, всё честно. Ни защитных амулетов, ни скрытых оберегов на платье, — бесстрастно заметил Данье и прочертил в воздухе огненный знак Фацуки. Тот вдруг, полыхнув ярким светом, устремился вверх и только там, достигнув потолка, ослепительно вспыхнул и осыпался огненным дождём. Каким-то чудом искры не задели Ренису, тогда как Гволкхмэй грязно выругался, когда крупная огненная капля подпалила ему на верхушку крыла.

— С этой девкой что-то не так! — не унимался драконеанин.

— Сэйлини Рениса обычная нага, даже не жрица. Довольно, Гвол! Надо уметь признавать поражения, — пожурил Данье, поднимаясь.

— Ну и что ты хочешь за свою победу? — Голос драконеанина сочился сарказмом и злостью. Сейчас он напоминал нахохлившуюся птицу, угодившую в силок, дикую, почти безумную, но уже бессильную что-либо исправить.

— То же, что и ты всегда берёшь с проигравших. Сведения, — сообщил Данье, начав расстёгиваться. — И в качестве извинений перед моей дамой, сэйлини Рениса останется с нами, — договорив, он подал свой сюртук ошеломлённой Ренисе. — Моя леди, прошу простить, что не вступился в защиту и позволил испортить ваш наряд. Надеюсь, компенсация от посла Одореда вас немного примирит с моей неучтивостью.

Вообще-то на языке Ренисы крутилось много едких фраз и скопившегося негодования, но озвучить их сначала не хватило смелости, а теперь… не имело смысла! Куда важнее было послушать, что скажет драконеанин, потому Рениса охотно приняла сюртук и накинула его себе на плечи, стягивая к испачканному лифу. Лёгкий цветочный аромат окутал её, немного вскружив голову. Сама не понимая зачем, Рениса прильнула щекой к мягкой и шелковистой ткани сюртука. «Какая искусная вещь!» — промелькнуло у неё в голове, прежде чем она осознала, как нелепо её действия могли выглядеть со стороны. Смутившись, она резко одёрнула сюртук и выпрямилась, готовая слушать. Данье любезно указал на кресло, предлагая занять своё место. Рениса шмыгнула к нему и, юркнув, вжалась к неудобной спинке. Слишком жёсткой и прямой.

— Ну и какие сведения вам нужны? — пренебрежительно спросил Гволкхмэй, вновь устраиваясь на своём насесте.

— Расскажи нам всё, что ты и Его Королевское Величество О’дар знаете о леднике и волшебной печати, — потребовал Данье.

Агатовые глаза драконеанина на мгновение вспыхнули, изогнутые брови сошлись на переносице, а тонкие почти бескровные губы плотно сжались. Судя по этой яркой реакции, осведомлённость Филиппа его раздосадовала и поставила в весьма неудобное положение. Как ни крути, а сдавать секреты своего королевства — преступление. И всё же Гволкхмэй неохотно принялся за рассказ:

— Мой король нашёл упоминание о заклятье в Ледовых землях в своей сокровищнице. Четыре года назад Его Величество отправились в экспедицию. К сожалению, добраться до печати не получилось. Над древним ледником уже нарос огромный слой, который не так-то просто оказалось расчистить.

— Ты хочешь сказать, что нынешнее таяние льдов и сход лавин, связано с появлением короля О’дара на севере? — уточнил Данье.

Гволкхмэй, вновь стиснув зубы, раздражённо каркнул в ответ:

— Мой король не собирался так долго возиться, но в тех местах ещё живёт старая магия, и она помешала ему разбить наросшие льды.

— И что же сейчас, печать обнаружила себя?

— Да, но она не поддалась, — зло признал драконеанин, но тут же ощерился и процедил: — И твоему хозяину не поддастся, и никому из этой проклятой демонической шайки тоже, будь уверен! А теперь проваливайте, я рассказал всё, что знал!

— Кроме одного, — возразил Данье. — Зачем твоему королю Ледовые земли?

— Ты же не глупец, полукровка, — фыркнул драконеанин. — И прекрасно понимаешь, что драконы не упускают своих сокровищ. И эти мой король никому не отдаст!