— Конечно, любое разумное существо никогда не пойдёт на столь низменную подлость! — надменно заявил Адвиль, и его тут же поддержала толпа. Кто-то начал аплодировать, кто-то одобрительно свистеть, а некоторые смельчаки даже осмелились на восторженные выкрики.

— Что ж, выходит, ты неразумен? — Вопрос тут же заставил толпу замолчать, а канцлера усмехнуться.

— Нелепое чудище, боюсь, ты не способно понять, что такое разум! — пожурил грифона Адвиль, после чего с натянутой улыбкой добавил: — Вероятно, землетрясение напугало тебя, и ты сбилось с пути. Мои люди могут помочь тебе отыскать родное гнездо!

Слова канцлера были полны надменности и псевдозаботы, но в то же они поражали Дамиана своей смелостью. Он никак не мог взять в толк, почему Адвиль, подобно толпе, не испугался грифона. И только одна мысль приходила на ум. Канцлер знал. Совершенно точно ему было прекрасно известно о существовании грифона, а тот, кто раскрыл это секрет, явно сыграл с ним злую шутку. Адвиль вёл себя ровно так, будто предполагал, что перед ним некое безобидное и довольно миролюбивое существо, но никак не опасный хищник, способный разорвать его в клочья.

«Мерзкая изворотливая тварь!» — мысленно прошипел грифон. Дамиан ощутил, что тот явно на пределе. А когда на его глазах начали вздыматься перья, понял, что дело вот-вот закончится кровопролитием.

«Канцлер не глуп, он просто не осознаёт опасности!» — воскликнул Дамиан, но в ответ ему прозвучал мысленный смех.

«Не осознаёт? — внутренний голос Инайги был полон иронии. — Едва ли! Но демоница его подставила, раз сказала, что я не страшнее воробья!»

Дело принимало всё более скверный оборот, и Дамиан ощутил уже нешуточную тревогу за жизнь канцлера. Он даже представить себе не мог, что будет, вздумай грифон растерзать старика на глазах простого люда, а именно этим желанием звенело всё вокруг. Похоже, даже толпа отчасти была не против увидеть нечто кровожадное. В конце концов, в столице мало кто любил вредного лорда Адвиля, тогда как к ярким и жутким зрелищам каэрцы питали большую страсть. И, словно подогреваемый их чувствами, грифон раскинул крылья и встал на дыбы. Толпа завизжала от страха и восторга и снова кинулась врассыпную.

— Верни мой цветок! — прогремел Инайги, и его мощный рык пронесся над улицами столицы, заставив задрожать уцелевшие после землетрясения стёкла.

Адвиль вздрогнул, но с его лица так и не сошла презрительная ухмылка. Напротив, она расцвела ещё ярче и действовала подобно красной тряпке для разъярённого быка. Грифон шумно замахал крыльями, собираясь взлететь, но в следующий миг канцлер махнул рукой и с бойниц полетели стрелы. Дамиан в ужасе замер, осознавая, что Адвиль всё предвидел и предусмотрел. Но уже в следующий миг, он понял, что глубоко заблуждался. Стрелы глухо ударились в плотную шкуру грифона, но тут же безвольно попадали вниз не нанеся и царапины.

— Верни мой цветок! — повторил свой рык Инайги, угрожающе взмывая к небесам.

И снова в него устремились стрелы, только в этот раз их наконечники полыхали огнём. С неприятным шипением многие из них настигли грифона, подпалив густой подшёрсток.

«У них есть ещё и пушки!» — вскричал Дамиан. Ситуация явно выходила из-под контроля, однако Инайги лишь фыркал, да хмыкал.

«Думаешь, меня можно одолеть каким-то ядром?!»

«Нет! Дело ведь не только в вас! Ядра могут попасть в невинных людей и что-то разрушить, а город и жители уже достаточно пострадали от землетрясения!» — Дамиан тщетно искал выход, но ему всё больше казалось, что его загоняли в тупик. Он слишком хорошо знал упрямый нрав Адвиля, и что тот не остановится не перед чем, а грифон слишком зол и ослеплён жаждой возмездия.

«И что ты предлагаешь?» — Инайги поднялся ещё выше, так что неиссякающий поток стрел больше не мог его задеть.

«Я верну вам цветок! Просто спустите меня вниз, и я отыщу его для вас!» — Идея возникла внезапно и пылала надеждой. Вероятно, ощутив её, грифон неохотно прислушался. Он резко свернул к дворцу и, долетев до ближайшей башни, ненадолго завис в воздухе. Дамиан спешно слез со спины грифона и устремился к покоям канцлера, искреннее надеясь, что тот ещё не успел отдать кристалл Элофу. Перепрыгивая через три ступеньки за раз, он очень торопился, всерьёз опасаясь, что без него грифон всё-таки накинется на Адвиля. Лишь нырнув в потайной коридор, его настигло жестокое осознание. Разве, ворвавшись в покои канцлера и отыскав там кристалл, он не уподобится такому же бесчестному грабителю?

«Это преступление, но… ведь я пытаюсь спасти город и людей! А что если Йоран тоже был вынужден украсть, ради будущего Каэра!» — Мучимый неразрешимыми противоречиями, Дамиан заметно сбавил скорость. И всё же ноги упорно вели его к цели.

«Если у задачи нет правильного решения, приходится выбирать из двух зол меньшее», — вспомнилось ему наставление Йорана.

«Что ж, я ведь уже проиграл это испытание на короля, да и мои руки давно запятнаны кровью, так что украсть украденное не такое уж и серьёзное преступление», — в конце концов, рассудил он. И, хотя совесть продолжала грызть его всю дорогу, Дамиан от своего решения не отступил. Бесцеремонно вторгнувшись в покои канцлера, он сосредоточился на поиске, стараясь не отвлекаться на всякие мелочи. Однако это было непросто. Прежде ему никогда не доводилось бывать в комнатах Адвиля, и теперь взгляд то и дело отвлекался. Например, на роскошную коллекцию драгоценных нагских шкатулок, украшавших камин, или на ворсистые южные ковры, устилающие полы кабинета и спальни, или на резные вазы родом с Одореда, и ещё на сотни всяческих редкостных сокровищ, и это только из тех, что сразу бросались в глаза! Пожалуй, самым большим удивлением стал, без сомнения сотканный его матерью, огромный гобелен, закрывающий почти всю стену кабинета. Воистину монументальная работа изображала живописный горный пейзаж и причудливый город. Дамиан на миг замер, узнав затейливые башни и круглые окна, а так же необычную звезду, взгромоздившуюся на крыше. Это был он — город колдунов, причём во всей красе, а не те руины, которые сегодня довелось увидеть! Дамиану оставалось только недоумевать, откуда его матушке было известно об этом месте, и почему именно такой гобелен оказался в кабинете Адвиля. Ошеломлённый видом города, он оказался напрочь выбит из колеи и, казалось, позабыл обо всём на свете.

Пожалуй, если бы не странный шорох у него под ногами, Дамиан так бы и простоял, как болванчик до самой ночи. Очнувшись, он услышал подозрительное шипение и устремился взгляд вниз, и почти тут же отшатнулся, увидев змею. Впрочем, то был секундный порыв, так как Дамиан быстро распознал, что это вовсе не какая-нибудь местная медянка или горбатая гадюка, а песчаная эфа. Страх почти тут же сменился настороженностью. Дамиан знал лишь одну песчаную эфу — старшую дочь посла нагов Рену, но подозревал, что подобное обличие могли принимать все члены их семьи. И, признаться, увидеть сейчас Роша было бы особенно некстати. Дамиан даже не представлял, чтобы они могли сказать друг другу в данный момент, но неловкость ситуации разрушило преображение змеи. На месте эфы появился вовсе не коренастый посол нагов, а всё та же невзрачная девица, что сопровождала Данье. Ох и не зря она показалась ему подозрительной!