«Я сказала что-то не то? — Мысли Ренисы нервно метались по черепной коробке. — Может, задела нечто личное?»

Она покосилась на Данье, собираясь уже извиниться, но тот, поглубже вдохнув, вдруг вновь заговорил:

— Эйр Дамиан лишь организовывает похороны своего наставника и короля. Не думаю, что подобные заботы, пусть они и очернены сарказмом и недовольством канцлера, можно назвать рабским трудом. Скорее это последняя дань уважения Его Королевскому Величеству. Не думаю, что в дальнейшем эйр будет столь же покладист и послушен. Что же до канцлера и его ненависти, то тут всё вполне очевидно. Лорд Адвиль не просто так затевает ссоры, он выискивает у людей слабые места, которые и позволяют ему в дальнейшем управлять ими. Дамиан же не поддаётся на провокации, потому канцлеру всё никак не удаётся к нему подступиться. И будь королевский протеже хотя бы аристократом, с этим он мог бы ещё примириться, но раз за разом проигрывать безродному стражнику — слишком большой удар по гордости. Вот и как после этого не воспылать ненавистью?

Рениса с удивлением смотрела на Филиппа, подмечая, что далеко не все слова дались ему легко. Он говорил, пожалуй, слишком ровным тоном, будто пытаясь скрыть свои истинные чувства, но они грозовой тучей клубились в его глазах. Подавленный гнев, страх и боль. Будто бы некогда Данье переживал нечто подобное, а теперь бередил затянувшуюся рану.

— Простите, — всё же извинилась Рениса. — Я не так хорошо разбираюсь в людях, потому…

— Не стоит, — прервал её Филипп и вымученно улыбнулся. — Вы проделали хорошую работу, думаю сейчас, пока канцлер спит, вам тоже следует отдохнуть.

Рениса послушно кивнула и, спешно дожевав грушу, вернулась к себе. Сон сморил её сразу же, едва она успела коснуться головой подушки.

Ей снился Данье, и почему-то при виде него у неё защемило в сердцах. Его красивое лицо, насколько можно было увидеть в причудливом лунном свете, исказилось от ярости. Филипп явно с кем-то спорил и, похоже, проигрывал.

— Это подло, низко и недостойно! — рычал полукровка кому-то сидящему в кресле. Однако лица его противника не было видно. Того скрывало высокая спинка и царивший в комнате полумрак. В камине умирало пламя, едва выхватывая очертания мебели.

— Я не спрашивал твоего мнения! — Последовал холодный ответ, и голос говорящего даже в пелене сна заставлял содрогнуться. — Я велел тебе исполнить приказ!

— Я не могу! — Данье не сдавался, хотя было очевидно, что это бессмысленно. Приказывающий был слишком силён, и он подавлял.

— Какая глупость! — фыркнул незнакомец. — Ещё скажи, что это противно твоей природе!

— Это отвратительно само по себе! — прохрипел полукровка, в бессилии сжимая кулаки. От него так и исходили волны желания немедленно наброситься на противника. Вмазать тому пару раз по надменному лицу, выдрать клоки волос, оставив проплешины, да расквасить нос. Однако что-то его останавливало. Даже не так, он мог только мечтать поквитаться, на деле же это было совершенно невозможно. Рениса тщетно пыталась понять, почему Филипп не смел напасть, почему стоял столбом и только скалил зубы, как посаженная на цепь собака.

— Неужели твоя бывшая госпожа нанесла тебе такую сильную травму, что ты более не можешь наслаждаться женским обществом? — насмешливо поддел незнакомец. — Мне поискать тебе мальчика для тренировки?

Данье застыл, как громом поражённый. Всё внутри у него неистовствовало от негодования, и, похоже, сидящий в кресле это почувствовал.

— Ну вот, всё не так плохо, — пожурил он. — Мужчины тебя не интересуют, значит, нет никаких проблем в том, чтобы исполнить мой приказ и соблазнить женщину.

— Вы переоцениваете меня, — буркнул Филипп. — Пусть я полуэльф, но я не Этьен эн Ламар, способный играть чувствами других ради собственного развлечения!

— Вот и не играй! Просто позволь себе влюбиться. Это, знаешь ли, не так уж и сложно!

— Это же испортит ей жизнь! — бросил Данье, и в его голосе звенело отчаяние, но ответ буквально припечатал его к полу:

— Её жизнь не твоя забота…

Рениса резко проснулась. Вокруг было темно и тихо. Лишь голубоватый свет Онио тонкой полоской просачивался сквозь незашторенные портьеры. В ушах всё ещё звучал бесстрастный холодный голос, заставляющий внутренности леденеть от страха. Рениса приподнялась на постели, всё ещё находясь под впечатлением сна и понемногу привыкая к темноте. На ум почему-то пришла красивая статуэтка девушки-швеи из комнаты.

«Быть может, это была она. Та женщина, которую ему надо было соблазнить», — подумала Рениса, но тут же покачала головой. Что за бред?! Она ведь не жрица, и ей никогда не снились вещие сны. Всё, что ей привиделось — просто разгулявшаяся от волнения фантазия. Лишь убедив себя в этом, Рениса зашарила в поисках свечи, и только потом осознала, что произошло. Она проспала похороны Йорана! Нет, не только похороны, но и появление Аулуса! Мигом вскочив с кровати, она, едва помня себя, бросилась к покоям Данье. Быть может, демон всё ещё во дворце.

Их комнаты отделял всего лишь узкий коридор и пара дверей. Потому Рениса ещё не успела полностью прийти в себя и осознать, как же неуместно будет сейчас её появление. Лишь когда дверь отворилась, а на пороге появился Филипп в длинном ночном халате, в голове прояснилось.

— Я… — Рениса осеклась и попятилась назад. Ей лицо вспыхнуло от стыда и собственной глупости. Какой позор! Она пыталась ворваться в комнату мужчина посреди ночи!

— Сэйлини, — мягко и тихо произнёс Филипп. — Вам не стоит здесь находится…