Забуза развёл руками:

— Извините, но времени на ужин не осталось. Вы до наступления темноты должны быть в своих комнатах!

— Но мы же не виноваты! — возмутились ребята из группы.

— Что поделаешь, — ответил Забуза. — В следующий раз не будете отвлекаться, а пойдёте точно по программе.

Я вспомнил, как во время завтрака некоторые ученики быстро ели и спешили покинуть столовую. Так вот, оказывается, в чём дело! Они торопились успеть сделать всё, что для них запланировано, чтобы не опоздать на ужин.

Пока я размышлял, кто-то из ребят спросил:

— Но вы ведь сами повели нас смотреть дуэль!

— Повёл, — согласился Забуза. — Но я хотел только на экран глянуть, я ж не виноват, что всё затянулось.

И я прям спиной почувствовал неприязненные взгляды.

— А я тут причём? — тут же ощетинился я. — Из-за меня не пошли на ещё одну экскурсию. А вот про ужин речи не было. И вообще, могли бы не ждать меня…

Последние слова я сказал зря. Обиделись и те, кто не смотрел косо.

А вообще Забуза красавчик! Пофигист хренов! Не рассказал нам правила с самого начала, потом из-за его пофигизма мы их нарушили, и теперь мы же и страдаем. Он-то сейчас наверняка пойдёт в столовую, сволочь!

Такое ощущение, будто нарочно подставил нас.

Ещё один урок вне школьной аудитории?

Вот в таком подавленном настроении мы, проводив злыми взглядами нашего куратора, вошли в аудиторию и расселись за столами, в ожидании лекции.

Спрашивается, нафига она нам? Лучше бы действительно сходили на ужин. Хоть настроение не такое паршивое было бы. Тем более, что я практически не обедал, а молодое растущее тело требовало подкрепиться. Особенно после дуэли.

Сами собой вспомнились рыба, которую для меня готовила няня Омоко и сладости, которые приберегала мама Ишико. Эх, сейчас бы на нашу домашнюю кухоньку! Уж няня Омоко, мама Ишико и мама Юмико расстарались бы, накормили б до отвала!

Я понял вдруг, что соскучился по этим милым женщинам. И как ни странно, по отцу — тоже. Вроде бы это не мой родной мир, а вот поди ж ты!

Дверь открылась. И в кабинет вкатился невысокий человечек с ногами колесом.

Переваливаясь с боку на бок, он шустро пробежал к высокому учительскому стулу и махом взобрался на него по приставной лесенке, на которую я сразу не обратил внимания.

Все как сидели, так и продолжили сидеть, с интересом и удивлением глядя на человечка.

— Я не понял, — прокаркал он. — Вас не научили приветствовать учителя?

Он именно прокаркал — так прозвучал его голос.

Все с неохотой поднялись.

— Чего хмурые-то? — спросил он.

— Без ужина остались, — ответил кто-то с заднего ряда.

— Всего-то? — фыркнул человечек. — Если такая малость портит вам настроение, то что будет дальше?

— А что будет дальше? — спросил я.

Но ответить человечек не успел. Открылась дверь и куратор Кинпатсу, извинившись за опоздание, впустил свою группу.

Эти тоже были уставшими и злыми.

— Что, тоже без ужина остались? — спросил Даичи.

— А что, и вы тоже? — ответили ему.

Сразу же раздались смешки, приветствия, поздравления с предстоящей голодной ночью.

Забавно, от того, что не только мы лишились ужина, стало как-то легче, хотя голова от голода уже подгуживала.

Человечек дал нам немного времени на обмен приветствиями, а потом сказал:

— Вы рискуете кроме ужина остаться ночью на улице. Потому что я намерен рассказать весь запланированный на сегодня материал.

Он произнёс это просто. Без лишних эмоций и по-прежнему каркая. Но от его слов у меня по спине пробежали мурашки.

Не скажу, что я придал сильно большое значение предупреждениям Забузы, но как-то проверять его слова о ночной опасности на практике мне совсем не улыбалось. Поэтому повернувшись к своим одногруппникам я рявкнул:

— А ну тихо!

Группа в полосатых рубахах, замолчала сразу. Наверное, сработало то, что они уже признали меня своим лидером. Но и народ из группы Кинпатсу тоже притих, с удивлением поглядывая на меня.

Хотя, в глазах Кинпатсу и Изуми никаких вопросов не возникло. Для них я был безоговорочным лидером, что радовало.

Человечек довольно хмыкнул — в наступившей тишине это прозвучало несколько зловеще. А потом представился:

— Я профессор Тору. Как и все преподаватели в этой академии, я принадлежу императорской семье. Моя магическая способность — вороньи крылья и острые перья.

Человечек вдруг нырнул со стула, но не упал, а оборотился вороном.

Он махнул крыльями и взмыл под потолок. И уже оттуда к нам полетели перья. Я оглянуться не успел, как перед каждым в стол воткнулось по чёрному перу.