Хотя, если он чёртов ниндзя, то ему приходится работать по ночам. Поэтому наверняка нож делали специально для этих тварей. Ну или для подобных им.

С другой стороны, я дома свободно ходил ночью по улице и ничего такого не было.

Но об этом я подумаю позже. А сейчас…

Очередной мой прыжок закончился неудачно. Мерзкое щупальце захлестнуло мне лодыжку.

Я взвыл от обжёгшей меня боли и не смог увернуться от другого щупальца, которое перехватило меня прямо за грудь.

Третье щупальце тут же зафиксировало руку с ножом.

Каждое прикосновение причиняло мне невыносимую боль.

Я прямо кожей почувствовал, как эта дрянь чавкает, высасывая из меня жизнь.

Но и сдаваться я не собирался, хоть и не мог вдохнуть. Но мог выдохнуть…

На выдохе я приказал ножу:

— Свети!

И тут же летучая мышь засветилась.

Щупальца отпрянули от меня, и я грохнулся с высоты человеческого роста — именно на такую высоту успели они меня поднять.

Хорошо хоть упал не на собственный нож! Но приложился не слабо.

Жутко болели грудь, нога и рука. Было очень больно дышать.

Едва не теряя сознание, я здоровой рукой поднял повыше начавший тускнеть нож и снова приказал ему:

— Свети!

Поднялся и поковылял к общежитию сквозь расступающиеся передо мной щупальца.

Я не мог больше бежать. Не мог драться. Я мог только с трудом передвигаться. И главная задача была для меня не потерять сознание. Потому что я точно знал: стоит мне только потерять сознание, как свет потухнет и твари доберутся до меня.

Они вздымались вокруг… Бесились, метались в гневе… И шипели, когда приближались слишком близко к свету.

Но зато мне больше не нужно было петлять — мерзкие щупальца сами убирались с моей дороги.

Похоже, за те несколько секунд, которые я был в объятиях монстра, он успел изрядно выпить моей жизненной силы. Потому что я едва удерживал себя в сознании, чтобы не грохнуться прямо тут.

Как дошёл до общежития не помню.

Вроде бы вокруг здания плотной стеной выросли щупальца.

Вроде бы я пошёл прямо на них — к двери. И они прыснули в стороны…

Дверь оказалась заперта.

Искать возможность попасть внутрь у меня не было сил, поэтому я просто приказал двери открыться. В потом ввалился внутрь и упал. И спасительная мгла закрыла меня от невыносимой боли…

Очнулся я в своей комнате на своей кровати.

В комнате было полно народу, но все стояли чуть в стороне, а рядом со мной копошились сэнсэй Макото и Ёсико.

— Он пришёл в себя! — сообщила Ёсико, и вздох облегчения пронёсся по комнате.

У меня жутко болели места, где щупальца прикасались ко мне.

Я поднял руку и увидел, что на предплечье просто нет кожи.

Смотреть что там с ногой и грудью у меня не было сил. Не думаю, что там дела обстояли лучше. И грудь, и ноги, также, как и руки, не были защищены одеждой, так что там наверняка картина такая же — кожи нет.

— Сейчас станет полегче, — проговорил Макото, смазывая мне грудь какой-то вонючей дрянью.

Запах показался знакомым.

— Что это? — спросил я.

Мой голос прозвучал хрипло и обессиленно.

— Яд кустарника обладает обезболивающим действием, — ответил Макото. И добавил, извиняясь: — У тебя магический ожёг. Я не знаю, чем лечить такой, какими заклинаниями… Могу только обезболить. Хорошо, что яд с кустарника собрал, вот он и пригодился. Других лекарств у меня нет, к сожалению. Только раствор вот смог сделать.

Макото говорил и говорил, как будто боялся, что если замолчит, то я начну расспрашивать, какого хрена он мажет меня ядом.

Но мне было не до того. Тем более, что лекарство, видимо, подействовало, потому что я почувствовал холодок и меня потянуло в сон.

Ёсико всхлипнула и села на пол рядом с моей кроватью.

Я, с трудом поднимая потяжелевшие веки, спросил:

— Ты плачешь… Что случилось? Тебя обидели?

— Я так испугалась за тебя, когда солнце село, а ты не пришёл, — сквозь слёзы ответила Ёсико.

— Но я же пришёл, — успокоил её я.

— Да, когда ты ввалился, а дверь осталась открытой… — Ёсико рефлекторно прикрыла свою руку, и я увидел, что на её предплечье тоже нет кожи.