— Скажи, — спросил я. — Магия — это болезнь?

Меч задумался.

Ветер развевал золотистые волосы и полы кимоно, а меч стоял, заложив руки за спину, и задумчиво смотрел в даль.

Потом повернулся ко мне и сказал:

— Смотря что считать болезнью.

И снова задумался.

Я понял, что на эту тему пока я больше ничего не добьюсь.

И тоже погрузился в мысли.

Смотря что считать болезнью. Что это означает?

На ум пришло сравнение. Вспомнились разговоры в моём мире, что любовь — это на самом деле просто гормональная реакция.

Я, конечно, так не считал, но бывали случаи, когда подходило именно такое описание поведения влюблённого. Бывало, парни стрелялись или сбегали из-за девчонок. Вообще крышу сносило. Что это, как не болезнь? А бывало, ради любимых за ум брались, раскрывались талантами, совершали поступки. Какая ж тогда это болезнь? Это то, что даёт крылья.

Вот и получается — смотря что считать болезнью.

И тут я услышал, как едва слышно открывается входная дверь.

Сердце забилось с бешенной скоростью, но я не сбил дыхания, не пошевелился и никак иначе не показал, что услышал. Лишь крепче сжал катану.

Понятно, что сосредоточение было нарушено, и золотоволосый парень в чёрном кимоно исчез, но мне в любом случае сейчас было не до него.

В голове лихорадочно кружились мысли: кто? С какой целью? Прирезать или сначала поговорить?

Лёгкие шаги направились ко мне.

Я приготовился вскочить и…

— Кизаму… — раздался чуть слышный голос Изуми.

Меня отпустило, но через миг обдало жаром — я же её чуть не прирезал!

— Ты что так подкрадываешься? — напустился я на девушку.

Она опешила от моего наезда. Залилась румянцем и начала оправдываться:

— Извини, я думала ты спишь… Боялась разбудить.

— В смысле? — не понял я. — Ты приходишь ко мне в комнату ночью, зовёшь меня и при этом боишься разбудить?

Говорить про то, что чуть не зарубил её, я не стал. Зачем пугать девушку? Достаточно того, что я за неё испугался.

— Ну я думала, если ты спишь, то я уйду, — продолжила оправдываться Изуми.

Она стояла перед кроватью в лёгкой рубашке, которую, видимо, ей дали для сна, и дрожала, как осиновый листок.

Я встал и укутал её одеялом. Потом поднял и посадил на кровать, потому что она была ещё и босиком.

— Спасибо! — прошептала она, пряча нос в одеяло.

— Что случилось? — спросил я уже помягче.

— Не спится, — призналась Изуми.

— Почему? — спросил я.

Изуми некоторое время молчала, а потом её словно прорвало:

— Я боюсь. И переживаю, что стала обузой тебе. Я надеялась помочь, а сама…

Нужно было срочно остановить этот поток самобичевания. Я обнял девушку и прижал к себе.

Она сразу же прильнула, подалась ко мне всем телом.

Я сам не заметил, как начал осыпать Изуми поцелуями. Волосы, лоб, нос, щёки, губы…

Когда я спустился с поцелуями к шее, Изуми тихонько застонала и откинула голову, подставляя под поцелуи самую уязвимую часть тела.

Я понемногу отодвигал одеяло, которым сам же укутал её и целовал каждый открывшийся сантиметр её кожи. И вдыхал запах — Изуми сногсшибательно пахла. От её запаха у меня кружилась голова, хотелось вжаться в неё, войти целиком, без остатка…

И тем не менее, я не спешил убирать одеяло, разъединяющее нас, мне хотелось продлить эту сладкую пытку. И целовать, целовать, целовать.

И тут мой взгляд упал на открытое окно, за которым чернела ночь.

— Подожди минутку, — шепнул я Изуми и поспешил к окну, чтобы закрыть его.

То, что происходит сейчас в моей комнате не касается никого, кроме меня и Изуми.

Я сдвинул створки и вернулся к кровати.

Изуми ждала меня, и я сразу, сходу уложил её.

Тело Изуми начало меняться, превращая её в секс-бомбу.

— Не надо, — попросил я. — Я хочу именно тебя, такую, какая ты есть.

Я и на самом деле совсем не хотел, чтобы она применяла магию. Мне казалось это не честным в первую очередь по отношению к ней. Как будто я люблю не её саму, а какую-то другую девушку.

И действительно, Изуми улыбнулась и прошептала:

— Спасибо!

И сразу между нами исчезло неуловимое напряжение.

Я убрал одеяло, открывая доступ к стройному девичьему телу, скрытому от меня всего лишь тонкой рубашкой. И начал целовать поверх рубашки, опускаясь всё ниже — грудь, живот…