— Ого, да вы философ, товарищ следователь… Могу ли я быть еще чем-то полезен?

Следователь холодно взглянул на меня:

— Вопросов больше нет. Покажите теперь ваше убежище. Я знаю, у вас есть такой навык.

Пускать следователя в дом не хотелось. Вот рабочие — другое дело, их я по собственному желанию приглашал.

— Вы же не думаете, что я храню в убежище трупы? У меня в убежище дом. Недавно там побывала бригада строителей. А потом еще и отделочники. Если хотите — дам вам их контакты. Можете допросить мужиков и убедиться, что никакого склада мертвых сборщиков у меня в убежище нет.

— Контакты давайте, — кивнул мужчина. — А ваше убежище я все-таки хочу осмотреть лично.

— Убежище — частная собственность, — парировал я, — Насколько я помню, без определенных бумаг…

— С этим все в порядке, санкция прокурора у меня есть.

Следак достал бумагу и продемонстрировал мне. Ни я, ни Серега в юриспруденции не разбирались, потому на бумагу я смотрел пустым взглядом, абсолютно ничего не понимая ни в подписях, ни в печатях. Да и сами слова «санкция прокурора» мне ни о чем не говорили. Серега всю жизнь был уверен, что для обыска нужен ордер…

— То есть, я официально подозреваемый?

— Естественно. А я вас разве не предупредил в самом начале нашего разговора? Если не предупредил — простите. Память уже не та, иногда забываю о формальностях. Много работы, сами понимаете.

Ага. Настолько много работы, что неизвестно, сколько часов мнется у магазина Грина, ожидая меня.

— Ладно, — я пожал плечами, — Мне скрывать нечего.

Я коснулся плеча следователя и оба расплылись туманом.

Переместились мы на мизерную лужайку перед домом. Хотя, можно было бы и в подземный саркофаг мужика закинуть… Но пока все же рановато. Пропавший следователь полиции — дело серьезное, тем более что я его перемещал посреди улицы, на глазах у прохожих. Будет создавать мне проблемы — тогда и подумаю, но пока что у него на меня ничего нет. Дело белыми нитками шито. По факту, против меня у него только наличие мотива, а этого мало, чтобы посадить даже обычного человека, а тем более — меня с моей нынешней крышей в лице Возжина.

Оказавшись в моем убежище, мужик от неожиданности пошатнулся и едва не упал. Потом — осмотрелся. В глазах полицейского застыла зависть.

— Неплохо вы тут устроились.

— Люблю уют.

Желательно, когда он высотой в три этажа, и с трехуровневым подвалом.

Следак прошелся по лужайке, поглядывая по сторонам.

— А за стенами что? — следователь махнул рукой в сторону тумана, окружавшего мое убежище.

Я уже убедился, что все видят вокруг черные стены, туманом они кажутся только мне.

— Ничего. Там граница убежища.

А еще за этими черными стенами и лежат нужные тебе гнилые мертвые сборщики, но ты, дружище, до них не доберешься.

— Осмотрим дом, — предложил следователь, — Если хотите — могу позвать понятых, чтобы все было сделано по закону.

— Да ладно, — великодушно отмахнулся я. — Давайте покончим с этим сразу, да и забудем. Чего резину растягивать.

Следак снова внимательно посмотрел на меня:

— Но я ведь ничего незаконного тут не найду, так?

— Разумеется. Я ведь законопослушный гражданин.

— Ну и славно, обойдемся тогда без понятых.

Значит и правда не рассчитывает здесь ничего найти. А зачем тогда, спрашивается, приперся? Просто прощупать меня? Потрепать нервы?

Мы неспешно прошлись по дому. Монстров в клетках у меня сейчас не было, а в остальном мое обиталище сейчас представляло собой просто склад ништяков.

И никаких следов пропавших сборщиков тут, само собой, не было.

Следак повертел в руках системный кинжал, вроде вот этот я привез из Белогорска и так до сих пор и не продал.

— Интересный ножичек.

Интересный, но не тот, которым ткнули Кирилла.

— Если понравился — забирайте.

— Откуда он у вас? — проигнорировал следователь щедрое предложение.

— Не помню. У меня много лута, как видите. Большая часть пойдет на продажу.