Я вышел на крыльцо, множество людей, похожих на обычных крестьян столпилось пред домом. Но что-то было не так, я не сразу понял что. Пригляделся и до меня дошло наконец: большинство из них были женщины средних лет. Скорее всего, это ведьмы. Они медленно стареют и кажутся все примерно одного возраста. Мужчин мало, они вооружены вилами и кузнечными молотами.

За мной вышли Каллин, Мирольд и Санс.

— Здравствуйте, — я сделал поклон головой. — Чем обязаны столь позднему визиту? Мы не хотим вам зла. Если у вас претензии, что мы заняли чей-то дом для ночлега без спроса, то прошу простить нас. Хозяев не было, и нам не у кого было спросить…

— Врешь! — вперед вышла та самая старуха с седой косой. — Вы пришли за Черными ведьмами, ты сам мне это говорил!

Люди недовольно зароптали, а старуха продолжила:

— Вы охотники на ведьм! Я это сразу поняла! Готовьтесь сдохнуть!

— Мы пришли с миром! — попробовал я перекричать негодующий народ. — Нам нужна помощь Черных ведьм.

— Что вы хотите от них? — взвизгнула старуха.

— Я не могу вам сказать, — ответил я. — Это очень деликатная тема.

— Что вы его слушаете?! — старуха подняла вверх морщинистые руки и потрясла ими, будто вызывала гром. — Убейте их!

Дьявол! Хотел ведь по хорошему! Но без жертв не получится. Они считают нас простачками, но у нас есть вампир и мервин. Только они вдвоем могут всех их положить. Факелы и вилы не помогут. Ладно придется убить парочку-тройку из особо недовольных, чтобы охладить пыл, а там дальше переговоры продолжим. Я кивнул Мирольду и Сансу, мол, вперед, ваш выход, господа нелюди, но те стояли, как вкопанные. Что за хрень?! Я пригляделся и по моей спине пробежал холодок.

Мирольд и Санс застыли, словно восковые фигуры, их глаза превратились в неподвижные стекляшки. Я повернулся к кузнецу и охренел. Здоровяк тоже «впал в спячку», стоя на крыльце дома. Я подергал Каллина за рукав:

— Эй, очнись друг, ты что встал как статуя?

Но он не реагировал, словно время для него остановилось. Я даже не видел его дыхания. Жеванный крот! Что происходит?!

— Они тебя не слышат, — проговорила старуха, — Их обездвижило заклинание покоя.

Я выхватил из ножен меч и выставил его впереди себя:

— Кто это сделал?!

— Мы все, — улыбнулась ведьма не по годам белозубой улыбкой, — Но очень странно, что на тебя магия не подействовала… Кто-ты?

— Ты права! Я убийца ведьм! Много таких как вы я отправил на тот свет! Снимите чары с моих друзей! Пусть я сдохну, но прихвачу с собой в ад нескольких из вас.

— Ты не в том положении, чтобы диктовать нам свои условия, — сказала ведьма и кивнула толпе.

Вперед вышли мужички с вилами, лишь у двоих из них были ржавые мечи.

Я оценил обстановку: крестьян — человек двадцать, если нападут скопом, да еще ведьмы под ногами будут путаться, мне не выжить. Но половину из них порезать успею, может, больше. Магия на меня не действует, но если ведьмы используют энергетический удар (или как он там называется, не знаю), он меня испепелит, как обычного человека. Тогда шансов выжить вообще ноль. Боевой магией обладают, очевидно, не все из них, но если найдется хотя бы таких парочка, тогда дело плохо. Может, лучше сдаться? Нахрапом я их не взял, друзей от чар не освободил…

Все эти мысли пронеслись в голове за пару секунд. Я уже приготовился швырнуть кинжал в ближайшего наиболее смелого мужичка, как меня остановил голос их предводительницы.

— Постой! Не делай глупостей! Я вижу, ты не простой человек, я чувствую от тебя странную ауру. Как твое имя?

— Меня зовут Ловчий, я командующий армией королевства Гроаберг. Вернее был им до недавнего времени…

— Ловчий?! — с удивлением воскликнула старуха. — Что же ты сразу не сказал. Мы слышали от тебе!

Теперь удивляться настал мой черед:

— Откуда?

— Изгой Фирон убил нашу королеву Диану. Диана была связана с нами магией всеведения, мы сразу почувствовали ее смерть и раскинули руны. Они показали нам все. Как демон отравил правителей, как занял тело короля Диониса, как хотел переманить на свою сторону воина по имени Ловчий, и как ты отверг его предложение.

Фу-ух! Как хорошо, что ведьмы всеведущи… Похоже, моя смерть на сегодня отменяется, опять обманул костлявую, скоро на кладбище мне «энки» будут ставить. Я убрал меч и произнес: