Лейла немного обманула. Она показала лишь малую часть поместья. Ту зону, где было дозволено гулять парням. Где можно помыться. Где посидеть в саду. Где попросить еды. Где отдохнуть.

На этом всё.

Гостеприимство оказалось довольно небольшим по площади.

Так дальше и пошло. Безделье и праздная жизнь в течение дня. Занятия сексом с очередной девушкой ночью.

Единственная, кто с ними говорила, — Лейла. Остальные не понимали языка и лишь смущались, когда Тим к ним обращался. Впрочем, это не было проблемой. Хозяйка дворца старалась и не обделяла вниманием парней. Казалось, она настоящий мастер в том, чтобы вести разговоры ни о чем. Прошла неделя, а Тим так ничего важного и не узнал. Только изучил поместье, насколько мог, и запомнил всех женщин-охранниц. Которых было четырнадцать штук, между прочим. И ещё тридцать юных девушек, которые занимались дворцом. Это число было неизменно. Тим заметил, что двое из тех, кто к нему приходил ночью, пропали. На их смену пришли новые. Почему так, почему именно две, а не семь — парень сказать не мог. Он сомневался, что те смогли забеременеть так быстро, а если и так, то как они это определили?

За всю неделю парень так и не смог нормально обсудить ситуацию с Версом. Где бы они ни находились, рядом всегда был кто-то из охраны. Исключения — когда они находились в своих комнатах. Но те были в противоположных концах просторного дворца. Настолько просторного, что идти друг до друга приходилось минут пять.

По прошествии этого времени, почувствовав, что силы возвращаются в тело, что то постепенно восстанавливается к прошлым показателям, парень решил, что пора бы сделать следующий шаг.

В связи с чем на восьмой день пребывания во дворце за завтраком, когда Лейла задала стандартный вопрос, всё ли им нравится, парень сказал:

— Я хочу поговорить с женщиной в белом.

Несколько секунд Лейла хлопала глазами. Потом свела брови, нахмурилась. Отложила столовые приборы и посмотрела уже не столь добро.

Пусть Тим и затаился, но времени даром не терял. Подмечал каждую деталь, анализировал увиденное. Лейле было от силы лет восемнадцать. Тим помнил про Тамару и ситкаров, которые стареют куда медленнее, поэтому физический возраст мог быть совсем другим, но по поведению она юна и совсем неопытна. При этом её поставили хозяйничать во дворце. И девушка очень старалась, с вниманием относилась к пленникам. Не заигрывая с ними. Не требуя от кого-то из парней прийти к ней в постель. Либо её интерес лежал в другой плоскости, либо «хозяйке дворца» было запрещено сближаться с пленниками. Тим был уверен, что её мать — кто-то из аристократии. Ну и то, что Лейла чем-то напоминала внешне женщину в белом, давало ответ, чья именно она дочка или племянница. Также от Тима не укрылось, что Хариша, начальница охраны, смотрит на девушку свысока. Что Лейла прекрасно замечала и отвечала той «взаимностью».

Поэтому его запрос на общение с начальством девушке и не понравился. Восприняла как личное оскорбление.

— Я хочу с ней обсудить кое-какие вопросы, — сказал Тим беспечно, стараясь выглядеть безобидно. — Но, если их можно решить с тобой… — закинул он удочку.

— Какие вопросы? — спросила она, прищурившись.

Что выглядело довольно мило.

— Их два. У меня есть мысли, как нам… — сделал он вид, что подбирает слова, — лучше делать своё дело. А второй вопрос — когда вы нас отпустите.

На первый вопрос Лейла отреагировала заинтересованностью. На второй — отчетливо напряглась.

— Тим всегда был немного занудным, — хохотнул Верс, разряжая обстановку. — Но думать он умеет. Может, и правда придумал что-то такое, — подмигнул он. — Мне даже мыслей в голову не приходит, что бы это могло быть. Разве что запускать несколько девушек за раз… — снова хохотнул он.

Тим про себя облегченно выдохнул. Верс понял всё правильно и остроту поставленного вопроса смягчил пошлостью и юмором.

А ещё Тим увидел, что на лице Харишы, которая также была здесь, пусть и в стороне, промелькнула тень презрения.

Презрения женщины к похотливым мужикам, которые не лучше животных.

Эх, а как мастерски делает вид, что не понимает речь. Значит, у неё тоже есть амулет, и она прекрасно знает, о чем говорят парни.

— Хорошо, я передам матери, — ответила девушка и тут же залилась краской.

Тим сдержал ухмылку. Всё же она юна, и вопросы вывели её из себя. Проговорилась.

«Надо брать её в разработку», — подумал Тим.

Женщина в белом, которую сказали называть госпожа Дойла, явилась через три дня.

— Ты хотел говорить, — сказала она, когда Тима, одного, пригласили на беседу.

Дойла сидела на стуле, за спиной у неё стояли две охранницы, которых Тим раньше не видел.

— Да, госпожа, — сказал он, поклонившись. — Я хотел просить у вас разрешения.

— Слушаю, — сказала она повелительно.

На этот раз добротой и теплом она не светилась, но и раздражения не выказывала. Легкий интерес — так Тим идентифицировал её состояние.

— Разрешите нам заниматься, — озвучил он первую просьбу.

— Заниматься? — изогнула она бровь, удивившись.

Слабым местом в переговорах было то, что, без знания значения конкретных слов и культуры, его могли неправильно понять. Парень специально сказал «заниматься», а не «тренироваться», выбрал более мягкую подачу. Но как его воспримут, предсказать было нельзя.

— Да, заниматься, — твердо повторил Тим. — Предположу, что вы хотите получить детей от воинов, а не от домашнего скота.