– Да.

– Отвези меня к Дану.

– Сейчас? Вообще-то...

– Срочно!

– Хорошо, поехали.

Мэтт оглянулся на Генри:

– Сможешь подменить меня?

– Я понятия не имею, что делать...

– Генри!

– Да, конечно.

Мэтт уже открывал дверь, чтобы нырнуть в душный вечер, а в голове некстати всплыло то, о чем Мэтт почти забыл.

Он умрет.

***

Даниэль никогда не был особо сердечным человеком. Он не любил раскрывать эмоции и мысли и делал это только с самыми близкими. После аварии стало хуже, потому что Даниэль превратился в еще более замкнутого. Он как-то признался Мэтту, что порой будто смотрел на себя со стороны или ощущал так, словно отделен от других людей стеклянной стеной.

Врач еще в больнице сказал Мэтту, что отчужденность - это нормальная реакция после произошедшего. Чего точно не смогли бы объяснить врачи, так это лоа. Зато здесь уже неплохо разбирался дед:

– Дан стал ближе к смерти, а значит, к другой стороне. Это и мир лоа.

Даниэль и раньше, бывало, замирал, слушая лоа. Мэтта всегда немного пугали такие моменты, но лоа никогда не были для Дана громче людей. После аварии стали. Несколько раз он слишком глубоко погружался в их мир, слышал их, но не окружающее. Причем ни он этого не хотел, ни лоа, просто грань стала... слишком тонка.

Потом со временем стало как раньше, и Даниэль больше не уходил за лоа.

Мэтт вспомнил об этом, когда включил свет в квартире брата и увидел его на полу, прислонившимся к дивану. Его запястья казались развороченными, а кровь... крови было так много! Она заливала пол, смазывала рассыпанную муку со знаками веве.

– Дан! Дан, ты меня слышишь?

Глаза Даниэля оставались открытыми, но он как будто не видел Мэтта, только иной мир, иную сторону.

– Дан!

Без лишних церемоний Мэтт хорошенько встряхнул брата, продолжая звать по имени. Наконец, Даниэль вздрогнул, моргнул, и в его взгляд вернулась осознанность.

– Мэтт?

Даниэль выругался то ли на латыни, то ли на французском, и Мэтт с облегчением перевел дыхание. Вивьен уже стояла рядом, подавая полотенце. Мэтт приложил его к рукам брата, надеясь, что это поможет остановить кровь.

Даниэль зашипел от боли, но не протестовал.

Растрепанный, бледный, с глазами темными, как ночь у корней болотных кипарисов в сине-черной воде.

– В шкафу аптечка есть, - Мэтт мотнул головой.
– Наверное, надо в больницу?

Он, черт возьми, никогда не сталкивался с резаными ранами! Как-то вот не приходилось.

– Его там за суицидника примут, - фыркнула Вивьен, проворно доставая аптечку.
– Прижимай раны. Если они не слишком серьезные, попросим Ли подлечить. Девочка отлично осваивает магию.

– Неглубокие, - пробормотал Даниэль.

Видимо, он говорил о ранах. Кровь перестала довольно быстро, Вивьен принесла воду, чтобы промыть, порезы и правда оказались поверхностными, похоже, Даниэль просто слишком долго с ними сидел. Вивьен так проворно наложила повязку, что можно было не сомневаться, она-то делала это не в первый раз. Тетя нахмурилась:

– Крови ты потерял много.

В нужный момент, ты сам поймешь когда, езжайте в дом.

– В особняк, - решительно сказал Мэтт.
– Нам нужно в особняк. Там не достанут никакие лоа или проклятия. Подвезешь?

– Конечно.

Только поднявшись, Мэтт осознал, что бухнулся прямо в кровь, так что теперь она покрывала его джинсы, корочкой запекалась на руках. Даниэля пошатывало, он ничего не говорил, явно чтобы не тратить силы, но по крайней мере, хотя бы держался на ногах.

Мэтт позвонил Ли уже в машине, не вдаваясь в подробности. Услышав, что нужна ее целительская магия, сестра без лишних вопросов сказала, что уже выезжает.

– Я в норме, - пробормотал Даниэль.

– Да что ты?

Не ответив, Даниэль склонил голову ему на плечо, а Мэтт подумал, что испачкал кровью всю тетину машину.

– Мэтт, всё нормально, я тут пока не помираю, - негромко сказал Даниэль, когда они поднимались по ступенькам крыльца, и Мэтт суетился рядом.

Сказал и тут же едва не свалился. Мэтт помог ему удержаться на ногах и заметил, как открывается входная дверь особняка.