Даниэль был приветлив и мил, только улыбался гораздо меньше, чем раньше. А потом замолчал. Мэтт не заметил, когда именно, он с увлечением обсуждал с отцом какую-то книгу, когда Даниэль внезапно поднялся, и тогда Мэтт понял, что брат молчал довольно давно.

Ни слова не говоря, Даниэль направился прочь из гостиной. В этом не было ничего примечательного, но в дверях его качнуло, он оперся о косяк, а потом медленно сполз вниз. Выскочивший из-за стола Мэтт как раз успел его подхватить, пока он не растянулся на полу.

Даниэля усадили на диван, его глаза оставались открытыми, но взгляд блуждал где-то далеко, не в этом мире. Мэтт не успел испугаться, когда дед рявкнул:

– Зови его!

– Что?

– Зови! Он с лоа, а не с нами. Но у вас сильная связь, тебя услышит.

И Мэтт звал брата по имени, пока в глазах Даниэля не мелькнула осознанность. Он даже не понимал, что произошло.

Лоа не хотели уводить его за собой, но увели, потому что для него грань между мирами стала тоньше.

Правда, как в детстве Даниэль научился владеть духами, так и тогда быстро приспособился к новым условиям. После того обеда подобного ни разу не происходило, а позже Даниэль вернулся и к ритуалам. Не говорил этого прямо, но, как понял Мэтт, выходить стало еще лучше и мощнее, чем раньше.

Пока проклятие явно что-то не подточило, а лоа не захотел хлебнуть эшевской крови гораздо больше,чем ему было предложено.

***

Мэтт проснулся поздно.

После вчерашней смены должен быть выходной, и он собирался этим воспользоваться. Даниэль спал, а дом оказался тихим. Амалия с Ли, как и тетя Вивьен, вряд ли оставались, уехав еще ночью, отец ушел на работу, а матери не было.

Сделав кофе, Мэтт позвонил Генри, но тот, кажется, не особо расстроился, что пришлось вчера поработать. Наоборот, поинтересовался, всё ли в порядке, рассказал о покупателях и призраках. Мэтт каждый раз искренне удивлялся, как Генри может так легко к ним относиться!

После Мэтт взял из своей комнаты нашедшиеся там принадлежности для рисования. Это всегда успокаивало, но сейчас движения выходили рваными, а стоило отвлечься, казалось, черно-белый угольный рисунок будто заливает кровью.

Даниэль еще давно говорил, что у Мэтта отлично выходит, а его стиль идеально подойдет для комиксов. Даже предлагал показать кому-то в издательстве, но Мэтт всегда упирался, хотя сам толком не мог понять, с чего. Рисовать ему нравилось, но это оставалось почти что личным, и Мэтт с трудом мог представить, чтобы его странные рисунки могли быть востребованы.

Он посмотрел на зубастую пасть, которой наградил нарисованный цветок. Вздохнул и вытер испачканные углем руки о найденную в комнате тряпицу. Стоит проверить, вдруг Даниэль уже проснулся.

Дом постоянно поскрипывал, шелестел, и Мэтт привык к этому шуму. С ним особняк казался будто живым, дышащим. Наверху лестницы Мэтт прислушался, но было тихо. То ли домашние призраки тоже обходили стороной Даниэля и не показывались рядом с ним, то ли попросту не хотели. Мэтт не очень-то жаждал узнать, что у них в голове, и есть ли у них вообще голова.

Комната Даниэля оказалась пустой. Мэтт удивился, потому что по лестнице брат точно не спускался. С растерянностью оглядевшись в коридоре, Мэтт заметил неплотно закрытую дверь в комнату деда.

Оба нашлись там: Бернард спал в своей постели, Даниэль же устроился в большом кресле. Забрался в него с ногами, свернулся и тоже уснул. Наверное, хотел обсудить с дедом лоа. Он мог, едва очнувшись, тут же начать заниматься делом.

Или просто пришел спать сюда, потому что не хотел оставаться один. И не знал, есть ли еще кто дома.

Стук во входную дверь Мэтт услышал, когда спускался по лестнице. Барабанили настойчиво, требовательно, Мэтт размашистым шагом приблизился к двери и распахнул ее почти с раздражением, которое быстро сменилось удивлением.

Айвори смотрел на него, а Мэтт смотрел на Айвори. Потом ляпнул:

– Ты что здесь делаешь?

Звучало отвратительно, и Мэтт разозлился на самого себя. Он вовсе не хотел быть грубым, просто удивился, увидев Айвори. Тот не смутился:

– Ни телефон Дана, ни твой не отвечал. Я подумал, что наступил момент, когда вы ушли в особняк. Всё в порядке?

– А ты не знаешь со своим... виденьем?

– Я знаю многие вещи, но не все.

Мэтт посторонился, приглашая Айвори войти, но тот замялся:

– Не лучшая идея. Ваш дом полон... всего. Я внутри чувствую себя слишком странно. Мы можем поговорить на крыльце? Дан здесь?

Мэтт прикрыл за собой дверь и уселся на диван-качели. Айвори явно понял, что рассказ будет длинным, поэтому подвинул старое плетеное кресло поближе. Он не перебивал Мэтта, только иногда кашлял, а его дыхание шелестело хрипловато. Он задумчиво теребил кожаные браслеты на запястьях. Если раньше он напоминал Мэтту кинжал, то сейчас больше походил на змею. В бежевой футболке с длинным рукавом, линялых джинсах и со светлыми волосами. Молочно-белый техасский полоз, который притаился или замер на холоде.