Недолго пришлось нянчить свою Гульпачу бедной женщине. Сжалился над ней Аллах, спустя три месяца после родов призвал он ее к себе на небо, великомученицу.

С семи лет Гульпача попала в чужую семью. Отец назвал ее счастливой, сестры позавидовали такой удаче. Еще бы, эту младшенькую, с белым личиком, с ямочками на щеках, взяли в дом нянькой к самому судье. Кормить-поить бесплатно будут и работа не особенно трудная, не то что в поле от зари до зари гнуть спину. А здесь играй себе с малым дитем. Судья хоть и был в летах, но женился недавно, за невесту большой калым заплатил. Жена из богатого купеческого рода, все перед зеркалом вертится, собой любуется, от собственного ребенка держится подальше.

Только и слышишь ее голос.

— Гульпача! Почему ребенок плачет?

— Гульпача! Что с девочкой, почему молчит?

— Принеси воды! Сбегай в лавку! Постирай пеленки! Вымой пол! — И так день и ночь.

Не знает отдыха маленькая нянька, откуда только силы берутся в этом хилом тельце. Она не ропщет и не плачет, делает все, что заставляют. Одна мечта у Гульпачи — поспать бы вдоволь.

Пришел в дом праздник. Маленькой Айшат исполнился годик. Судья раньше обычного вернулся с работы с большой коробкой в руках.

— Сейчас мы порадуем свою доченьку! А ну поднеси ее ко мне, Гульпача!

Судья загадочно подмигнул жене и торжественно открыл коробку.

Гульпача ахнула от неожиданности, и восторга, чуть ребенка не уронила из рук. Она впервые увидела куклу. Большую, с румяными щеками, с белокурыми локонами. В красном жилете, юбки пышные, разноцветные, одна на другую надеты. Голубые глаза то закрываются, то открываются. Точь-в-точь как та девушка с цветами в ресторане.

Взяла в руки маленькая Айшат нарядную игрушку, прижала к себе, а кукла как запищит, будто дите настоящее. Напугала девочку, заревела она громко, игрушку на пол бросила, видеть больше ее не хочет.

Набросилась хозяйка на своего мужа:

— Судья, а голова пустая! Купил игрушку, чтобы ребенка пугать. Деньги на ветер выбросил… Убери ее с глаз моих, чтобы никогда не видела!

И ногой куклу от себя отшвырнула. Судья жене не перечил, молча поднял с пола куклу, опять ее в коробку — и в темный чулан.

Ночью Гульпача впервые не могла уснуть. Стоит перед глазами красавица кукла, моргает густыми ресницами, плачет. Еще бы, ее так обидели, сделали больно и бросили в темный чулан, где крысы страшные бегают. Гульпача не могла оставить ее в беде. Поднялась тихонечко с полу и в чулан, к кукле…

Теперь, как только ночь наступала и засыпали все в доме, Гульпача на цыпочках приносила из кладовки белокурую куклу. Укладывались рядом, щека к щеке. Ей было с кем поговорить, кому пожаловаться на свою судьбу, рассказать про злую хозяйку.

Однажды заговорилась она с куклой, уснула поздно, ребенок разревелся на весь дом, а она сладко спит, ничего не слышит.

Прибежала из соседней комнаты хозяйка, увидела спящую в обнимку с куклой Гульпачу и давай хлестать ее по щекам.

— Нет, вы полюбуйтесь на этого гаденыша! Девочка от крика посинела, а она и ухом не поведет! Чужую куклу из кладовки стащила! Вон, вон из моего дома! Чтоб духу твоего не было!

Вырвала куклу из рук девочки, схватила Гульпачу и за косички потащила к порогу…

Месье Репорт нашел Гульпачу у калитки своего дома. Скорчившаяся, с восковым лицом, глаза закатились, девочка казалась мертвой. Репорт по профессии был врач, нагнулся, приложил ухо к худенькому тельцу. Сердце ее продолжало жить, подавая едва уловимые сигналы. Репорт взял бережно девочку на руки и поспешил к себе домой.

Когда пришла в сознание, никак не могла вспомнить, сколько дней она не ела. Бродила по большому городу, спала, где придется, прямо на земле. Старый Репорт не отправил девочку в госпиталь, а оставил у себя дома. У него недавно умерла жена, был одиноким вдовцом, командированным Международным комитетом Красного Креста в Афганистан на борьбу с туберкулезом. Едва на ноги встав, Гульпача взялась за уборку квартиры доброго доктора. Он пришел с работы — и не узнал своего дома… Все было перемыто, начищено, отутюжено. Черноглазая, бойкая Гульпача пришлась по сердцу месье Репорту. Когда окончилась его служба в Афганистане, с ним вместе во Францию уехала и Гульпача.

— К хорошему я попала человеку, он стал для меня лучше отца родного, — рассказывает она. — Отправил учиться в лицей, потом в университет… Если бы не эта война, уже стала бы врачом…

— Да ты-то какое отношение к войне имеешь? — спросил я ее.

Она ответила не сразу, отпила из бокала, погладила ладонью белоснежную скатерть, подумала, сказала твердо:

— Имею… Очень даже имею!

«Пешавар… Угрюмому… Сообщаю дополнительные сведения о Гульпаче Репорт. В период обучения в Парижском университете стала близка Ходже Рахмату, племяннику Абдулы Бури. По приговору военно-революционного суда Ходжа Рахмат расстрелян как командир одного из отрядов мятежников. Гульпача Репорт считает себя невестой Ходжи Рахмата, добровольно согласилась сотрудничать с Бури. Анис».

«Интерармс» была солидной фирмой на мировом рынке оружия. Здесь, в Брюсселе, она имела отдельный офис. Но первую встречу представитель фирмы предпочел провести на нейтральной территории. Должна она была состояться поздно вечером в сомнительном заведении под вывеской «Ганс бас», что в переводе означает «Оружейный автобус».