Мои зубы хрустели от злости, вспоминая все унижения и глупости, через которые я прошел, когда влюбился. Прямо под неподвижно зависшим в воздухе Купидоном я сделал небольшую кучку из своих чистых сложенных боксеров и поставил в ее середину горящую гоблинскую свечу. По покрасневшему лицу мальчонки и его выпученным голубым глазам я понял, что снизу ему стало весьма жарковато!

– Это тебе за все мои бессонные ночи и за то, что я веду себя, как идиот! – жаловался я громким шепотом, наблюдая, как растет фиолетовое пламя свечи – оно становилось все выше и разгоралось все ярче. Бедный Купидон раскраснелся, как помидор, и поджал под себя ноги в позолоченных сандалиях. А что, как будто мне было сладко бегать за Тоней все это время?!

– Как сделать так, чтобы она меня полюбила без твоей стрелы? – твердо повторил я.

– Ты заплатишь за свою дерзость жизнью! – шипел мальчишка. Кажется, нижний край его белоснежной тоги попал в пламя свечи и теперь потрескивал и дымился. Да и не только он… В шкафу запахло палеными перьями. Становилось все интереснее и интереснее. Игра точно стоила свеч. – Только нам, высшим духам разрешено селить любовь в сердцах смертных и бессмертных! Ай! Горячо! Ауч! Ты погибнешь!

– Напугал ежика голой попой! Я все-равно не живу без нее, и потому не боюсь умереть! – выпалил я, поправляя свечу под медленно поджаривающимся в собственном соку Купидоном. – Как мне добиться ее любви?! Отвечай, пока не стал курочкой-гриль!

–… будь ты проклят, глупый тролль! Тебе нужно кольцо… кольцо с Сапфиром Семи морей, – прокряхтел Купидон, изо всей силы взмахивая своими белыми голубиными крыльями за спиной, но все его усилия взлететь или просто сдвинуться с места были тщетны. Мальчишка был крепко пойман в «зеркальную» ловушку, и при этом свеча под ним разгоралась все ярче и жарче. – Это самый дорогой камень в мире смертных… Найди кольцо, подари его ей… и она тебя полюбит крепко и навечно… даже без моей стрелы… только, умоляю, убери эту проклятую свечу!

И я тут же вспомнил эту красивую легенду о кольце с Сапфиром Семи морей. И почему же я сам об этом раньше не догадался? В моей голове зазвучал голос Профессора Глории, пожилой сатирихи, которая нараспев рассказывала нам красивую легенду с закрытыми глазами, словно представляя ее события перед собой…

У бога всех океанов, могущественного и великого Посейдона было два сына – красивых, умных и могучих, как их отец. Но сотворил с ними злую шутку Эрос, он пронзил братьев своими золотыми стрелами в тот самый момент, когда они смотрели на одну и ту же девушку, тем самым заставив их одновременно влюбиться в простую смертную. Долго братья спорили из-за красотки, соперничали и сражались друг с другом. Ведь для счастья должны остаться лишь двое, а третий должен был навсегда уйти. Все сильнее и сильнее волновался за своих сыновей Посейдон, бушевали моря и океаны, реки поворачивали вспять и выходили из берегов. Наконец, не без помощи всемогущего Зевса расстроенный Посейдон превратил смертную девушку в прекрасный драгоценный камень, который захотел разделить между братьями поровну – расколоть камень надвое и отдать каждому сыну по его половине. Если хорошо присмотреться, то в середине Сапфира Семи морей есть засечка – это ударил по нему своим молотом Гефест, но так и не смог рассечь пополам. Потому что в этот момент вбежали в его кузницу влюбленные братья, отобрали Сапфир и отправили его на землю в мир смертных. Лучше уж камень не будет принадлежать никому, но на веки останется целым и прекрасным, как их первая сильная любовь к простой смертной девушке!

Я нахмурился и отвел глаза в сторону. А ведь я даже знаю, где сейчас находится это кольцо и могу даже предположить его баснословную стоимость! В самом дорогом и хорошо охраняемом ювелирном салоне нашего города и, естественно, кольцо для меня не продается, так как принадлежит моему отцу. Все в этом проклятом городе принадлежит моему отцу! Раз в Зазеркалье до меня дошел слух, что ровно восемнадцать лет назад мой отец с помощью этого кольца добился любви моей матери. А как же еще объяснить тот факт, что я вообще появился на свет такой непохожий на своего батю? Так что купить кольцо сейчас было очень и очень много желающих, потому что любая девушка, получив его в подарок, тут же крепко и навечно влюбится в парня, что его подарил.

– А-а-а-а! Смертный! Ради неба, убери эту проклятую свечу из-под меня! – прервал мои мысли отчаянный вопль Купидона, длинные полы его мантии трещали и искрились фиолетовыми огоньками. Очень сильно пахло палеными перьями и, кажется, жареными окорочками. – Я тебе все рассказал! Помоги мне теперь! Горю-ю-ю!

Я вздрогнул, моментально схватил свечу и убрал ее в самый дальний угол шкафа. Купидон со стоном облегченно вздохнул и перестал трепыхаться, как голубь в силках. Стыдно ли мне было за свое поведение? Признаться честно, не очень! Пусть этот крылатый поймет, что мы в ответе за тех, кого заставили полюбить безответно!

Я слегка приоткрыл зеркальную изнутри дверцу шкафа, дабы посмотреть, что же там происходит в моей спальне. В моей зеркальной ловушке тут же образовалась небольшая, всего в два пальца шириной, брешь. Купидон, воспользовавшись моментом быстро юркнул к щелке, подхватывая на лету полуобгоревшие полы своей белоснежной тоги. Но прежде, чем навсегда покинуть свою ловушку и мучителя, он все-таки обернулся…

– Я не держу зла на тебя, юноша! – произнес он звонким голосом, глядя мне прямо в глаза. – Помни лишь о том, что плата за это кольцо гораздо выше, чем на ценнике в магазине. Будь готов потерять ради любви все – статус, друзей, наследство, даже своего отца и жизнь!

На этой минорной ноте он выскочил из шкафа и ярким солнечным зайчиком заскользил по комнате, оставив меня в раздумьях. Но все мигом вылетело из моей головы, едва я взглянул на Антонину, которая стояла, закутанная в одно лишь банное полотенце после принятого освежающего душа, и смотрела на вечернее темно-фиолетовое платье в обтяжку, что лежало для нее на кровати.

– О, да! – подумал я, уже представляя, как оно будет сидеть на девушке, подчеркивая ее стройную фигуру и обнажая почти всю спину. – Просто идеально! Стоп! О, нет! Тоня, положи костюм на место! Это не для тебя!