Одевшись он вышел в вестибюль, дождался когда спустится баронесса и вместе они уселись в карету. Экипаж покатил по улицам Слободы, время от времени останавливаясь, чтобы баронесса могла перекинуться парой слов с пассажирами других карет с баронскими, графскими и княжескими гербами на дверцах. Похоже, баронесса Эйзенхаузен имела огромные связи. Мужчины и женщины, с которыми она беседовала, бросали любопытные взгляды на Вадима. Он чувствовал себя в высшей степени неуютно.

Остановилась карета у запредельно высокого с точки зрения Вадима семиэтажного здания, выстроенного в восточном стиле.

— Это «Сераль», — объявила баронесса, хотя Вадим и так догадался.

Отель казался немного неуместным в окружении выстроенных в классическом стиле особняков высшей аристократии Империи, но всё равно производил неизгладимое впечатление на дремучего провинциала, каковым являлся Вадим. Баронесса откровенно забавлялась от его растерянного вида.

— Прикрой рот, Вадик, не надо столь вопиюще бравировать своим провинциальным шармом.

Они вошли внутрь, баронесса тут же устремилась к стоящему у сводчатой двери служителю. Вокруг царила восточная нега, журчали фонтаны, по толстым коврам бесшумно скользили слуги в восточных нарядах, на низких диванах возлежали солидные господа, то ли решившие начать отдых с утра, то ли не завершившие вчерашние отдохновения. Служитель, к которому шла баронесса, словно вчера прибыл с Острова и не считал нужным переодеться. Типичный островной тёмный костюм, шляпа-котелок и даже брюки подвернуты, открывая взгляду лакированные ботинки.

— На седьмой, — бросила ему баронесса. Он с поклоном открыл дверь, и Вадим увидел небольшую комнату, стены которой покрывали зеркала. Он вошёл вслед за баронессой, служитель закрыл дверь, что-то загудело и комната поползла вверх.

— Интересная магия. Как он это делает? — спросил Вадим у баронессы, опершейся на поручень и обмахивающей себя веером.

— Это не магия, дурачок. Эта комната вроде коробки, висящей на стальных канатах. Нас поднимает какая-то штуковина, которую привезли с Острова. Там много подобных вещиц. Железные дороги, например.

— У нас ведь тоже есть железные дороги.

— Целая одна, от Слободы до старой столицы. Поговаривают, что собираются строить ещё две, до северной и до приморской столиц. Императору угодно ездить в свой летний дворец с комфортом, а не трястись в телеге, как предки завещали.

Они с гудением продвигались вверх и Вадим с некоторым беспокойством думал о том, что случится, если стальные канаты не выдержат. Интересно, с какой периодичностью их меняют?

Гудение прекратилось, дверь им открыл служитель, как две капли воды похожий на того что был внизу. Баронесса вышла, Вадим следовал за ней. Их никто не встретил, но, похоже, баронесса сама знала куда идти. Она шла по коридору не удостаивая взглядом таблички на дверцах кабинетов, остановилась возле одной. Вадим замер рядом. Она повернула к нему голову и посмотрела удивленно. До Вадима дошло, что от него требуется, он постучался и открыл перед баронессой дверь.

В кабинете их ожидал низкий столик с разбросанным вокруг него множеством подушек. Баронесса опустилась на подушки напротив толстенького господина, попыхивающего кальяном и пускавшего аккуратные колечки. Вадим сел рядом с баронессой.

— Рад приветствовать вас, Инесса Евгеньевна, — сказал господин тоненьким голосом, почти фальцетом, — до меня дошли слухи, что ваш сын дерётся с каким-то офицеришкой?

— До вас слухи доходят быстро и неизменно правдивыми, Орест Лейбович.

— Что ж, раз вы подтверждаете, слух перестает быть слухом и становится новостью. Осмелюсь заметить, хорошей новостью. С вами дела вести много приятнее, чем с вашим супругом и сыном. А кто этот молодой человек?

— Это Вадим, — не вдаваясь в подробности ответила баронесса.

— Что ж, Вадим так Вадим. Разумеется, он посвящен в наши дела, и при нём можно говорить совершенно свободно, раз вы привели его сюда?

— Разумеется.

— Тогда приступим к делу. А дела ваши идут не лучшим образом, прошу заметить.

— Разве вам приходится иметь дело с аристократами, чьи дела идут хорошо?

Господин захихикал. Вадим вспомнил, о чём говорила ему баронесса и спросил:

— Дела друга великого князя тоже идут не очень последнее время?

Господин затянулся, кальян забулькал. Он смотрел на Вадима, как бухгалтер на несходящийся квартальный баланс.

— Интересного вы мне молодого человека привели, баронесса. Как думаете, он долго проживёт? Мне стоит запоминать его имя или нет необходимости?

— Думаю, стоит.

— Хм. Вы умная женщина, Инесса Евгеньевна, и до сих пор не ошибались, по крайней мере я такого не припомню. Что ж, я пожалуй отвечу молодому человеку. Друг великого князя деловой человек. У него большие планы. Ну а где возникают большие планы, там всегда возникает потребность в больших деньгах. Потребность во вложениях, сулящих прибыль в случае успеха мероприятия.

— И вы сочли это вложение перспективным? — как можно спокойнее спросил Вадим.

Господин выпустил клуб дыма и сказал:

— Я нет. И не будем об этом. Нам следует обсудить график ваших платежей, баронесса. Оценка урожайности ваших поместий в этом году позволяет предположить что…

Вадим перестал его слушать. Великий князь Константин, гуляка и кутила, любитель женщин и охоты, наследник престола, внезапно заинтересовался политикой. За ним стоит неизвестный кукловод, которого финансируют люди, подобные господину Ничацкому. Похоже, в Империи назревает дворцовый переворот. Если вдуматься, за людьми, подобными господину Ничацкому, маячит будущее. Железные дороги, огромные заводы, всё то, что нынешний Император, поклонник старины и ненавистник быстрых изменений, не любит. То, чему он противится. Похоже, его уход собираются ускорить. Так, стоп, заводы это Домидов. Домидов, тот самый. Негласный предводитель тёмных семейств. Абсолютно лояльный Императору. Или нет? Многовато неизвестных, многовато….