Генотип определяет возможности индивидуума, а среда – насколько эти возможности будут реализованы.

Ханс Айзенк

Место рождения человека во многом определяет успех в жизни. И я сейчас не о гороскопе, а о том, в какой семье вы появились на свет. Положение ваших родителей, их взгляды на жизнь, работу и семью во многом диктуют, как будет думать и действовать их ребёнок. Вы же обращали внимание, что дети предпринимателей в совсем ещё юном возрасте уже начинают строить бизнес, а дети людей, занимающих высокие должности, тоже стремятся к успеху.

Дети состоятельных родителей экономят 5–10 лет жизни. Там, где одним приходится пешком подниматься в гору, они садятся на шаттл-багги и без труда заезжают на вершину. Это не значит, что им не приходится прикладывать усилия. Просто у них есть возможность сделать результат иначе: легче и быстрее.

Стартовые данные действительно помогают многим добиться успеха. Но они не определяют вас. Ваше рождение не приговор. Ведь на самом деле неважно, каким образом ты оказался на вершине. Важно на ней удержаться.

Вам наверняка знакомы ситуации, когда дети богатых людей получают всё, но слетают с волны успеха. И дело не в том, что они получили всё на блюдечке. Среди «золотой» молодёжи есть весьма талантливые и старательные ребята. Здесь нет никакого заложенного природой или социумом правила. Законы своей жизни устанавливаете вы. Человек может быть от рождения богатым или бедным, но построить успешный бизнес-проект. А потом потерять его. И снова построить, но уже иначе. Пусть детям богатых родителей проще получить разгон на старте, их легко может догнать любой, кто этого по-настоящему захочет.

Я родилась в обычной, среднестатистической семье. Предпринимателями мои родители не были тоже. Но и они заложили во мне качества, которые потом помогли построить успешный бизнес.

«Лучшее, что отец может сделать для своих детей, – это любить их мать» (Теодор Хесберг).

Моё детство – отдельная история.

Врачи запрещали моей маме рожать, но, несмотря на все угрозы жизни и здоровью, она всё равно произвела меня на свет. С тех пор, как узнала об этом, я чувствовала вину. Мне было стыдно, что мама рисковала жизнью ради меня. Вот почему я всегда стремилась жить так, чтобы радовать её, быть хорошей девочкой. Когда мои друзья пили, курили и ругались матом, мой внутренний родитель ничего подобного мне не позволял. И, даже будучи уже взрослой, я старалась делать всё так, как понравилось бы маме.

До 12 лет мы жили с папой, который был болен алкоголизмом. Тот ещё аттракцион. Маме от него крепко доставалось. А я до ужаса боялась, когда в бессознательном состоянии отец крушил дом. Как сейчас помню каждую трещину подоконника, на котором я сидела в томительном ожидании. Завидев отца издалека, я пыталась определить, идёт он крепкой, уверенной походкой трезвого человека или шатается из стороны в сторону.

Возможно, кому-то покажется, что в основу моей истории лёг фильм ужасов, особенно на фоне современных течений в воспитании детей. Но моё детство не казалось мне ужасным. Тогда я искренне считала, будто не происходит ничего особенного. Разве бывает как-то иначе? Я даже не думала об этом. Просто жила. Как любой ребёнок, я радовалась мелочам, гуляла во дворе, веселилась с друзьями и верила в чудеса. Уже спустя много лет в терапии я приобрела классические обиды на родителей. Эти психологические ярлыки были такими правдоподобными, что на некоторое время я искренне в них поверила. Но сейчас поняла, что всё это не более чем удобные шаблоны, под которые подгоняют людей, чтобы навязать им многочисленные проработки. Если кому-то они помогают – прекрасно. Но я давно не ребёнок, а ответственный взрослый, который не должен оправдывать свои неудачи детскими воспоминаниями. Родители жили свою жизнь и сделали для меня всё, что могли на тот момент.

Папа любил меня, как умел. Он даже играл со мной, правда, делал это так, как обычно отцы играют с сыновьями: боксировал, ставил удар. Меня даже записали на секцию карате. А опека мамы хоть и была местами чрезмерной, обезопасила меня и подарила вполне беззаботное детство. Вероятно, именно благодаря её бдительности со мной ничего не случилось.

Наша семья жила неплохо. Мама работала главным бухгалтером, получала по тем меркам приличную зарплату. Она давала мне всё, что было необходимо. И не только мне. Мама родилась в большой семье и помогала всем своим младшим братьям и сёстрам. Ещё тогда, будучи совсем ребёнком, я поняла, что хорошая работа и успешная карьера – залог комфортной жизни… И не только твоей.

Больше всего на свете в детстве мне хотелось поскорее вырасти. Но не потому, что жизнь была тяжёлой. Нет. Просто я мечтала как можно скорее стать самостоятельной. Мне всегда казалось, что я способна на большее, могу во всём разобраться и сделать правильные выводы. Я мечтала о самостоятельности, возможности зарабатывать, принимать собственные решения. Вот только старшие члены семьи этого не понимали. А я продолжала жить с уверенностью, что во взрослом теле, со всеми его правами и возможностями, мне будет куда комфортнее. Но время ускорить невозможно.

С семи до двенадцати лет я ждала, когда же мама разведётся. Однако это было невозможно. Все вместе мы жили в частном доме. Оставшись же вдвоём с мамой, мы были бы вынуждены снимать квартиру. Это сильно било по семейному бюджету. Несмотря на все старания мамы, она не в состоянии была это потянуть. Потому продолжала жить с отцом. Она часто повторяла мне: «Учись, старайся, работай, зарабатывай, будь независимой». Мама была убеждена, что женщина должна быть автономна на все 100 %, иметь возможность во что бы то ни стало сама прокормить, обуть и одеть себя и своих детей. Эта мантра записалась у меня на подкорке.