— Такой слабый паресис… у тебя ничего не получится, а твоя душа сгорит, не выдержав нагрузки, — говорил Рождённый в Грехе и каждое его последующее слово звучало всё дальше, тем самым увлекая за собой гостью по коридору.

— Но я хотя бы попробую, ведь сейчас уже глупо разворачиваться и уходить, — как-то печально ответила Огненная Бестия, которая примерно понимала с чем может столкнуться и что лёгкой прогулкой это испытание не будет.

А вскоре показалась легендарная кузня, которая очень сильно отличалась от всех существующих. Не было никаких грандиозных механизмов, не бродили големы с гигантскими тиглями и даже гномов нигде не видно. Лишь маленькая, скромная и, кажется, ржавая наковальня стоит на возвышающемся пьедестале в центре зала, куда ведут четыре круговые лестницы.

Подойдя ближе Ада обнаружила и молот, но не гигантский кузнечный инструмент, которым можно размозжить череп великана, а скорее ювелирный, маленький и обманчиво хрупкий: таким стоит лишь лёгкими ударами подгонять тонкое какое-нибудь серебряное колечко.

— Ударь, — приказал голос.

И ученица едва сдержалась, чтобы тут же не броситься исполнять чужую волю. Сдержанно подойдя к инструменту и тем самым демонстрируя подчинение лишь собственным желаниям, Огненная Бестия взяла в руки кузнечный молот, являющийся несомненно мощным и, наверное, древним артефактом, который тут же обратился к новому носителю за силой. И только пальцы сомкнулись на рукояти, как тут же из-под ладони пошёл мерзкий дым с запахом плавящейся плоти. Было больно, но не слишком.

И молот опустился, просто на наковальню, где даже не лежала какая-либо заготовка. Ведь главным ингредиентом оружия станет не волшебная руда и уж точно не сталь. Сам хар будет собираться в этом месте, превращая эмоции в физический объект. Но сначала нужно будет провести ряд проверок и скорее всего уроков, ведь Рождённого в Грехе обязали создать оружие, а не какую-то варварскую дубину. Оружие должно идеально подходить к носителю. Ради этого сюда и явился Лансемалион Бальмуар, иначе бы купил какой-нибудь уже артефакт у любого оружейника Эдема. Лучший этиамарий, что будет сражаться под взором Этия, обязан обладать и оружием, что достойно внимания Творца.

И молот опустился во второй раз, после чего демон начал критиковать качество проводимости ментального тела рабыни. Бурая же поверхность, которая сперва была принята за ржавчину, быстро стала растекаться алыми реками крови, в которой утопал весь остров от начавшегося наверху пира.

И снова молот завис над наковальней. Жадно инструмент вбирал в себя всю силу, черпая её напрямую от нового временного владельца, выпивая досуха реки хара плывущие по мирозданию и даже души умирающих рабов поглощались без остановки столь жадной была сущность проклятого артефакта. Ада же всячески пытался не потерять сознание, которое таяло вслед за надеждами в горниле вулкана.

— Что же… — пролетел сквозь кузню голос Рождённого в Грехе. — В этот раз у тебя получилось лучше… НО НЕДОСТАТОЧНО!!!

И рёвом по помещению распространились десятки расщелин, мосты задрожали, а центральный пьедестал, на котором находилась наковальня, пошатнулся от этого эха. В следующий же миг пол начал обваливаться в бездну, но тут же расплавленный камень вылетал обратно вместе с бьющими в потолок потоками лавы. А затем уши разорвал ужасающей боли крик, одним звуком расплавив нематериальную заготовку будущего оружия, забракованного хозяином острова.

В этот момент Огненная Бестия уже начала шататься и терять концентрацию. Невиданных усилий требовала кузня от явно не мастера, максимум подмастерья. В собственной голове требовалось не только удержать единый образ сложного магического узора, но ещё и собрать воедино материал из простейших частиц душ и эмоций, что требует огромной воли. Подобный процесс можно сравнить с попыткой удержать воду в решете.

Тогда Ада решила дать себе немного времени на отдых. Тело расслабилось и разум утих, отсчитывая такие сладкие секунды. Раз… и потоки обезумевшего пламени вокруг поглощают всё помещение, останавливаясь лишь перед пьедесталом: это место постоянно борется даже со своим хозяином, а гостью оно вообще еле терпит. Два… и сквозь разрушенные в момент прорыва мощи горна барьеры пропускают тень бессчётного числа обрядов, что совершаются на поверхности без остановки среди наслаждающихся чужой агонией демонов: накатывает какая-то нездоровая меланхолия и старается увлечь за собой паресиса, предлагая тому вечный отдых. Три… и совсем близко уже становится слышен звук шагов: значит пора открывать глаза и снова трудиться в погоне за невозможным.

Собрав всю волю в кулак, Огненная Бестия восстановила концентрацию и тут же схватила за горло какую-то подкравшуюся тварь. Одно движение и низший демон уже лежит на наковальне, из глаз его течёт кровь, а череп с хрустом деформируется под давлением прижавшей его руки. Наковальня зашипела и в миг растворила существо, после чего молот поднялся и опустился вновь.

— Как долго мы с тобой уже вместе? — спросил голос, существующий повсюду на этом острове.

И ведь действительно, сколько времени прошло? Ада не могла даже примерно сказать, ведь просто не следила за происходящим вокруг, а всё мироздание сошлось в одном отрезке между двумя точками от одного удара молота до второго. И с каждым разом действительно получалось всё лучше, такое бывает, когда не останавливаешься и пытаешься сделать то, что ранее казалось невозможным.

— Но на сколько тебя ещё хватит? — продолжал говорить Рождённый в Грехе. — Ты устала, твоя рука дрожит, созидательная истина тебе совсем не даётся, как и конечной цели ты просто не видишь. Что ты куёшь? Одну заготовку за другой, пытаясь понять мои советы и уроки, но пропасть в тысячи лет отделяет тебя от этого знания! В ДЕСЯТКИ ТЫСЯЧ ЛЕТ!!! И даже с моей помощью, советами, направлением и любыми ответами на все вопросы… ты так и не смогла понять, что ты здесь хочешь создать! В таком случае… разве может идти речь о создании настоящего оружия? Как мы можем создать то, очертания чего не представляем?! СКАЖИ МНЕ!!!