Как хорошо, как хорошо, что это не Ольга Лекарь.

— Как вас зовут, сударь? — спросила она.

— Скажем… Эдуард, можно на ты.

— Хорошо. Меня можно Ада… А ты почему опции не выбрал? Ты же знаешь, что там, в двадцать второй?

Это всё разговор для отвлечения внимания, понял я, и решил не отвечать, пока мы не придём в комнату.

— Мы пришли, — она щёлкнула магнитным ключом по замку углового кабинета.

Загорелся свет. Нет, это была не кабинка — помещение было огромным, оформленным в красно-чёрных тонах. Плётки, приспособления разной длины и формы на полках. Огромная кровать, готовая вместить десяток дам с чёрными простынями и подушками из кожезаменителя. Кожаный диван. Столы с подушками, какие-то безумные конструкции вроде электростульев с креплениями для рук и ног. Цепи с крюками, клетка по центру комнаты. В общем, все тёмные пучины похоти мир от мира оставались примерно теми же самыми. Оставшись вдвоём, Аделаида скинула туфельки, пошла по голому бетонному полу босиком.

— Так ты не уточнил, ты хочешь со связыванием… и прочим?

— Нет, Аделаида, мы оба знаем, зачем мы здесь, — сказал я, выразительно посмотрев на неё.

— А… хорошо. Просто грубости и прочее, без предметов… просто я никогда именно в двадцать второй не была, ты у меня первый, я обычно не соглашаюсь, но посмотрела на тебя, и поняла, что хочу поэкспериментировать именно с тобой! Ты… ты же не девственник? Может, попробуем что-то новое?

Она сняла очки и протёрла краешком пеньюара.

— Не девственник. Аделаида. Что-то я уже засомневался. Это ты отправила сообщение?

— Ка… какое сообщение? — опешила девушка.

— «Я знаю всё о тебе. Важная информация, приходи в бордель, номер двадцать два, завтра, девять вечера…»

— Я… я не отправляла ничего такого, — Аделаида подошла к столику, где стоял алкоголь и кувшины с разными соками. — Тебе что-то налить?

— Чаю мне приготовь. Или закажи. Я выпью и пойду.

Тут она уже заволновалась.

— Может, останешься? Честно, мы можем всё отменить, можешь посмотреть кого-то другого, может, действительно, кто-то встречу назначил, но у нас с этим строго. Вряд ли кто-то из девушек, скорее всего кто-то из коллег пошутил, или…

Я хлопнул себя ладонью по лбу.

— Дмитрий, будь он неладен. Постоянно говорил про бордель, и что мне нужна разрядка, и выбрал самое интересное место. Вот же чёрт!

— А тебе нужна разрядка? Да, вижу, нужна… Не уходи, ладно? Кто такой Дмитрий? Твой друг?

Она присела на край обширной кровати и похлопала по простынке, мол, садись. Я не сразу понял, что инстинктивно сел в метре от неё.

— Какой, к чёрту, друг. Крепостной. Камердинер. Местный.

— Местный? Ты дворянин… Я вижу акцент. Центральный регион, да?

— Подмосковье, — кивнул я.

— Ты здесь… в ссылке, ведь так?

А она была не дурой, подумал я. Я уже почти был готов слиться и уйти, но она попала в самую болевую точку, выведя на душевный разговор. Я бы даже предположил, что она может быть сенсом и прочитать мои мысли — но нет, это простая насмотренность, опыт на чтение характеров. Такой бывает у таксистов, парикмахеров и прочих лиц, через которые проходит очень много разношёрстной публики, и которые слышат много разных историй.

— Да, Ада, ты почти угадала. Что-то вроде ссылки. Я зарёкся ходить в бордели, но мне настолько скучно и одиноко, что я ухватился за соломинку и напридумывал себе каких-то секретов сразу же, как пришло сообщение. А Дмитрий не промах, да.

— Так что мы делать будем… — Аделаида сладко потянулась, отчего кружевной лифчик под полупрозрачной туникой съехал немного вбок.

— Ну, раз уж мы с тобой говорим — то давай поговорим.

— Только давай сначала о тебе? У меня всё скучно… обычно спрашивают, сколько лет в профессии — пара лет всего, а до этого неудачные поступления на социолога, несчастная любовь, в общем… Расскажи, а почему ты зарёкся ходить в бордели? Ты же… тебе лет двадцать, откуда такой негативный опыт?

— Ну, когда-то очень-очень давно я был в борделях. И мне всегда не нравилось. После них остаётся послевкусие лжи.

— Лжи, потому что у меня было много мужчин для тебя? Но я тебе не вру. Я… подмигнула тебе, потому что ты мне очень понравился, честно.

Как же убедительна была эта ложь, я почти повёлся. На самом деле, я действительно мог ей понравиться — как удобный и даже интересный клиент.

— Ладно. Есть ещё одна причина, по которой я не хотел бы ходить в бордели.

— Как зовут эту причину? — Аделаида улыбнулась. — Она осталась там, в Подмосковье, правильно?

— Не совсем. Неважно, где она. Далеко, на другом конце света.

— Она блондинка? Похожа на меня?

Она сняла очки, положила на столик, посмотрела на меня слегка с прищуром. Отпираться было бессмысленно.

— Да, чёрт возьми, она похожа на тебя. Только чуть моложе. Видимо, поэтому я и ошибся.

— Расскажи подробнее. Чем похожа?

— Ростом и чертами лица. Она тоже носит очки. Она отличница, очень домашняя девушка. Любит читать. Лицо такое светлое. У неё длинные светлые волосы, сладкие, слегка пухлые губки, ножки не такие длинные, она… она любит пингвинчиков, понимаешь? Вот ты любишь пингвинчиков?