Это говорил не я — это говорили остатки реципиента в моём мозгу.

— Бедный Эд… — жрица любви осторожно погладила меня по плечу. — У вас с ней так ничего ещё и не было. Она тебе так и не дала?

— Оба раза срывалось, — кивнул я. — Но она сказала, что готова, скажем, сорвать цветок любви вместе со мной.

— О-о… Знаешь, я сначала подумала, что она тебя динамит. Но нет, если она действительно девственница, и пообещала тебе, то действительно может тебя дождаться. Вы с ней сядете на кровать, она снимет блузку, вот так…

Пеньюар оказался на полу.

— Я стараюсь не представлять, как это будет. Всё равно всё будет не совсем так.

— А какая у неё грудь? — Аделаида провела по нижнему краю чашек своего лифчика.

— Самая красивая в мире грудь, наверное. Я видел на фото. И попа… Так, знаешь что, Аделаида. В общем, примем как медицинскую процедуру, — я вздохнул и откинулся на кровать. — Снимай всё с себя и сделай со мной что-нибудь руками, только, пожалуйста, быстро и безэмоционально.

Наверное, я был готов на подобное поражение, уже переступая порог помещения. Наверное, моя совесть будет не совсем чиста после такого, но я смогу пойти с ней на договор.

Как только остатки одежды моей собеседницы оказались на полу, моё тело обнажилось в необходимых местах, а медицинский процесс начался, щёлкнул магнитный замок на двери. Я приподнял голову — в дверях был силуэт ещё одной девушки в пеньюаре.

— О, я не знала, что ты заказал двоих, — сообщила Аделаида, на секунду отвлечься.

— Я тоже не знал, — сказал я, не сразу сообразив, что происходит.

А затем Аделаида вскрикнула и отпрыгнула в противоположный от двери угол комнаты. Я поднялся и вгляделся в зашедшую.

Вернее, в зашедшего. Это была не девушка, это очень худой юноша с впавшими щеками, надевший тунику поверх майки и коротких шорт. Он точно шёл в мою сторону, в глазах была решимость, а в руках…

В руках сверкнуло что-то острое.

— Так вот кто мне писал! — воскликнул я, готовясь кинектировать его об стенку.

Парень сделал шаг назад, в его глазах отразилась растерянность вместе с сильной взволнованностью.

— Я думал… ты будешь связан или вроде того, — сказал он, слегка картавя и отвернулся, вероятно, чтобы я поправил одежду.

— Тра-ля-ля, тра-ля-ля… — уже напевал я, чувствуя, как зреет сила.

В иных условиях на то, приготовиться к применению навыка, потребовались бы секунды, но из-за пикантного сообщения мои потоки силы находились в хаотичном состоянии, из-за чего на концентрацию усилий ушло куда больше времени.

— Стой-стой! Хорошо! Ты переиграл меня! — сказал он, явно почуяв, что я замышляю.

Он развёл руками, и я увидел, что у него в ладони — это оказался небольшой крюк наподобие тех, что висели в моей же комнате на цепях. Обманный трюк? Не похоже. Он действительно раздумал нападать. Я расслабился, позволив назревшему невидимому кому энергии в ладонях растечься обратно по жилам.

— Положи оружие. Кто ты такой?

— Ваня. Иван Абрамов я.

Признаться, мне потребовалась пара секунд, чтобы сопоставить в голове имя и фамилию с известным мне и понять, кто он такой. Но после я охнул и спешно поправил одежду.

Это был мой крепостной, Абрамов Иван Алексеев, с рейтингом 4,34, двадцать шесть лет, фельдшер из Казани, после моего проигрыша Евгению оказавшийся в Новой Бессарабии. Я вспомнил, как выкупил его обратно в том покере в Зеленогорье и собирался его отыскать, но, заработавшись, попросту забыл об этой задаче.

Похоже, он был очень взволнован и при этом зол на меня. Оставалось только догадываться, через какое дерьмо ему пришлось пройти.

Такие глаза я видел не часто — это были глаза не то киллера-маньяка, много лет выслеживавшего жертву, не то поклонника, пробравшегося в гримёрку к поп-идолу.

— Я помнил о тебе, Иван, — сказал я. — Честно.

— Не верю! Ка-атегоически не верю! — он поднял тонкий, паучий палец, чтобы придать весу своим словам. — Ты знаешь, что мне пришлось пройти, после того, как ты продал меня?!

— Пришлось снять этот пеньюар с проститутки? — зачем-то пошутил я, но после понял, что ему не до смеха.

— Мне… мне… — он изменился в лице, снова шагнул ближе. — Я работал в подпольной фабрике по увеличению грудей! У какого-то подпольного бандюгана! Сотни… тысячи элитных эскортниц! Вот этими вот руками… сиськи, сиськи, я уже не могу на них смотреть!

Я еле сдержал улыбку. На самом деле, ситуация действительно была страшной — но было что-то в его образе комедийное и какое-то залихватское.