Когда уже почти миновали остров, показались наконец основные засадники. С десяток различных корабликов. Шнеккеров и драккаров всего четыре, остальные кнорры. Вёсельные корабли бросились за нами, остальные тоже повернули в нашу сторону. Драккар, в принципе, может догнать, но он один. Шнеккеры уже нет, не догонят. Ветер у нас попутный, идём мы хорошо, а гребцы скоро выдохнутся. А на парусах нас не догнать.

Приказал капитану не спешить. Пусть наши пушкари на кормовых орудиях верхней палубы потренируются в стрельбе, а то им вообще пострелять никогда не удаётся. Зарифили паруса на грот и фок мачтах. Когг пристроился рядом. Он зарифил парус только на фок мачте. Скорость кораблей уравнялась. Драккар стал приближаться, но тоже слегка притормозил — поджидает подельников на шнеккерах. Метров с шестисот пушки открыли огонь. По команде канонира корабль отворачивал или влево, или вправо и пушка стреляла. То же происходило на когге. И синхронно так — не зря тренировались. Но вот с меткостью хреновато. Каждая пушка сделала по пять выстрелов. И это минут за двадцать. Перезаряжаются тоже медленно. Всего двадцать выстрелов и только три попадания. Причём два ядра досталось драккару, он ближе всего, и одно одному из шнеккеров. Ядра у стамиллиметровки не большие, так что особых повреждений не нанесли. Нет, драккар-то точно на дрова, но до берега доползёт. Преследователи сообразили, что их просто убивают безнаказанно и резко затормозили. Шнеккера подошли к драккару и стали снимать с него людей. А мы пошли спокойно дальше. В принципе, если применить зажигательные бомбы, то можно было их сжечь к чертям, но зачем? Лишние проблемы. Пока что большой крови между нами нет. Встретились в море, подрались, разошлись. Погибшие есть, но не так чтобы и много. Ну, так по другому и не бывает. А вот если бы я сжёг корабли, то погибли бы на сгоревших кораблях все и этого бы не простили. Стали бы мстить. А мне оно надо? Напугали мы их хорошо и больше они к нам не полезут. Именно эти не полезут. Других тоже пуганём и в конце концов желающих нас ограбить больше не будет. Придурки отмороженные всё равно найдутся и полезут, но таких не много. Этих зачистим, не жалко. А остальные будут сидеть тихо. А то сейчас все на нас здесь смотрят, как на свой приз, который надо побыстрее прибрать к рукам. Ну вот мы и выбьем эти дурные мысли из их голов. Ярла Тромсё уже научили, теперь и эти учёные. Расскажут, наверняка, друзьям-знакомым, что к нам лучше не лезть. И им будет хорошо и нам спокойнее.

Ушёл в каюту разоблачаться. Только переоделся, пришли капитан с Хаконом — обсудить дальнейший маршрут. В принципе, всё уже обговорено, чего они так встрепенулись? Эта мелкая неприятность так подействовала? Все итак знали, что без стычек не обойдётся. Оставил маршрут без изменений. Единственно, так и не могли решить, куда заскочить для пополнения воды. Продуктов хватит с лихвой, и на обратный путь тоже. А вот с водой хуже. Людей на кораблях много и вода быстро заканчивается. Тем более, запасать её надолго нельзя — портится. Ну и свежих овощей неплохо бы прикупить. Хотя с этим сложнее — весна и у местных у самих запасы подошли к концу. Но за хорошие деньги прикупить можно. Было бы у кого. В Тромсё нам нельзя, там нам ничего не продадут, хорошо если без драки обойдётся. Хакон предложил заскочить в Харстад, небольшой городок не доходя до Тромсё. Вернее, раньше это был городок, но после эпидемии чумы это небольшая деревня. Но овощей там прикупить можно. И воды набрать. После Тромсё тоже есть деревушки, но там овощей своих почти нет, они расположены ещё дальше на север и с огородами у них плохо. Живут рыбой. Рыбы у них как раз очень много и она очень вкусная. Развозят её по всей Норвегии и ведь берут, не смотря на то, что в Норвегии все рыбу ловят и недостатка в ней нет. Но без рыбы мы как-нибудь обойдёмся, а без воды и овощей нет. Витамины людям нужны. Цинги я не очень опасался — мы ведь постоянно закупаем свежие продукты. Но очень уж быстро их съедают. Так что зайдём и закупимся. Хотя лук и чеснок ещё свой остался, из дома.

Дальше шли уже спокойно до самого Харстада. Видно все желающие пограбить из ближайших окрестностей собрались в той засаде и больше никого свободных не осталось. У местных ведь и без меня своих дел полно, а нас пограбить решили совсем уж бездельники, кому больше нечем заняться. Потому и кораблики такие невзрачные, оставшиеся от дедов-прадедов. Строили ведь корабли раньше крепко, на десятилетия. А корабль в любом роду — это показатель достатка, народ здесь по большей части морской. И берегут здесь свои корабли и ухаживают за ними как за детьми, если не тщательнее. Вот те, кто не приспособился к торговле и рыбной ловле и живёт бреднями о великом прошлом и безобразничает. На юг, в Европу, не ходят, там им быстро головёнки поотрывают, но возле своих берегов купцов грабят, даже своих иногда. И на север, в земли саамов ходят пограбить. Ну а те, вместе с новгородцами, ходят к ним, с ответным визитом. Так и живут. И долго так жить будут. Пока не сформируются нормальные государства. А пока везде царит аристократическая вольница. Даже французские и английские короли, не одно десятилетие воюющие друг с другом, не могут приструнить своих аристократов. Ведь согласно рыцарским правилам военной службы (auxilium), рыцарь должен воевать за сеньора только 40 дней, а потом может просто послать его. Или служить за деньги, а если сумма не понравится, то опять же послать. Что уж говорить о германцах и,тем более, о скандинавах. Вот уж где бардак, так бардак.

В Харстаде набрали воды и выкупили у местных овощей. В основном лук и чеснок. Всё, что было. Да и было не много — деревушка совсем не большая. Раньше и в самом деле был город, даже полуразвалившийся замок виден, но после эпидемии ещё не оправились. И вряд ли скоро оправятся. Людей осталось не много и оставшиеся селятся в южной части страны, где и климат помягче и земля получше. На севере мало желающих жить, тяжело тут. Бедно живут. Но я им немного помог — за их уже подвявшие овощи заплатил столько, что у старосты деревни аж глаза на лоб вылезли. Несколько корабликов, скорее лодок, у причала стоят, сгоняют в Тронхейм и за мои деньги накупят столько продуктов, что на год хватит. Ладно, не жалко. Видно, что народ тут хоть и суровый, но работящий, таким и в самом деле помочь не жалко.

Тромсё миновать не получилось. Когда проходили мимо, на горизонте небо потемнело — шторм идёт. Тут же рванули к берегу. Искать другой фьорд не стали. Тут их, конечно много, но можно и не успеть. Поэтому спокойно пошли к городку. Наглость, конечно, но куда деваться?

К причалам подходить не стали, встали метрах в ста от берега. Спустили якоря. В бухте, вернее фьорде, волнение чувствуется, но не сильное. Зато с неба посыпался то ли снег, то ли град. Или снег вперемешку с градом. Очень густо. Палуба покрылась какой-то ледяной гадостью. Здорово похолодало. А у меня на палубах усиленные караулы. И тёплой одежды у солдат нет. Приказал принести одеяла и накрыть солдат. Не хватало мне ещё заболевших. Солдаты у меня, конечно, крепкие и закалённые, но в такую погоду простыть легче легкого. А лекарств сейчас, кроме трав, варенья и меда, нет. Простудившийся может и не выжить. Караульных велел менять через каждый час.

Плохо, что видимость никакая — в двадцати метрах уже ничего не видно. И на палубу вывести морпехов, для отражения возможной атаки, не могу — помёрзнут все нафиг. Так что хоть и находились у себя, но одетые и вооружённые, с заряженными мушкетами. Пушки тоже зарядили, картечью. Но порты не открывали, чтобы не задувало.

Часа через два с берега подошла лодка. Сначала к коггу, потом к нам. Меня позвали и я вышел посмотреть, кого там принесло. Из лодки махал единственной рукой старый знакомый — Харальд. Сбросили ему верёвку и подняли на палубу. Тот поздоровался и сразу попросился на службу, проводником, на прежних условиях. Взял. Дорогу мы теперь и сами знаем, но и проводник не помешает. Увёл его в свою каюту. Перед тем, как идти со мной, он отпустил привёзшую его лодку. В каюте усадил его за стол и стал расспрашивать о жизни в городке. В частности, об отношении именно к нам. Оказалось, что относятся к нам не так уж и плохо. Нет, любить нас никто не стал, здесь вообще чужаков не любят, а прошлогодний инцидент любви к нам не добавил, но и ненависти особой нет. Да, подрались. Местным не повезло — бывает. Здесь в основном моряки живут, в море и зимой выходят — кушать-то что-то надо. Иногда и не возвращаются. Море есть море. Относятся к этому спокойно. Конечно, в прошлом году невозвращенцев было многовато, но бывало и хуже. Не вернулось около сорока человек. Погибла почти вся команда шнеккера, хотя кое-кто умудрился спастись — доплыли до острова, там не так уж и далеко было. Погибли несколько человек с утонувшего кнорра. Остальные тоже выплыли — их на верёвках со шлюпки к берегу тащили. В нападении участвовал и сын ярла, но он находился на уцелевшем кнорре. Его кстати быстро отремонтировали и собрав всех спасшихся, вернулись домой. Ярл, конечно, очень зол на нас, но крови между нами нет — сын-то вернулся домой живым и здоровым, а потеря кораблей — ну, что поделаешь, не повезло. Погибшие люди свободные, их никто к нападению на нас не принуждал, сами пошли, так что ответственность не на ярле, а на них самих. Желающих с нами поквитаться, конечно, хватает, но вот кровную месть объявлять никто не станет. Опасаться, естественно, нужно, при случае обязательно нападут, но вот чтобы это стало навязчивой идеей и целью в жизни — нет, такого нет. И сегодня точно не нападут — про пушки и мушкеты все хорошо помнят, но на берег лучше не сходить, всякое может случиться. А мы и не собирались. Воды хватает, продуктов тоже — что там делать? От свежатинки я бы не отказался, но обойдёмся.

Расхолаживаться не стал и на ночь караулы удвоил. Не то, чтобы я словам Харальда не верил — тут народ простой, говорит что думает, но и ярла недооценивать не надо. Два корабля, набитых дорогим товаром — это такой куш, что можно и рискнуть. Кораблей у пирсов я не видел, но они есть, просто не видно ни черта. Харальд подтвердил, что у ярла ещё кнорр и шнеккер и один шнеккер есть у богатого бонда. И несколько рыбачьих лодок, довольно больших. Так что сотни полторы бойцов перевезти можно, благо не далеко. Так что пришлось поднимать якоря и отводить корабли ещё дальше от причалов. К счастью, к вечеру снег идти перестал и видимость улучшилась. Луна хоть и не полная, но подсвечивала не плохо — уж силуэт подходящей лодки, а тем более, корабля, разглядеть можно без труда.

Ночь прошла в напряжении. Практически никто не спал. Но напасть на нас так никто и не решился. И слава богу. Отбились бы по любому, но терять людей очень не хочется. Да и к местным никакой злости нет. В общем-то довольно мужественные люди — жить в условиях севера, практически на скалах, за счет рыбной ловли — надо суметь. Да, грабят иногда, но кто без греха? Сам грешен. Правда, Харальд рассказывал, что у местных и огородики есть, и овец и коз они разводят, так что не только на одной рыбе сидят. Но всё равно жизнь тут довольно скудная. Зато свободная, каждый сам себе хозяин. Ярлу только налог небольшой платят, но зависимости от него никакой нет. И рабов здесь нет. Только у ярла несколько трэлей в дворне. Остальные не держат — не прокормить. В рабах саамы и финны. Местные иногда ходят в их земли и там ловят, но продают дальше, на юг. Вот в южной части Норвегии трэли иногда даже у крестьян есть. Ну, так там и земля получше и какое-никакое сельское хозяйство ведётся. Даже пшеницу кое-где выращивают, так что работы рабам хватает.