— Погодите, погодите! — услышал я голос Витольда позади. — Я наконец-то… наконец-то лишился этой гадости. Давайте попробуем…

За ним медленно поднималась наверх толпа. Я был рад ошибиться во внешности Витольда, он выглядел дедком-простачком, но таким не оказался. Шёл, на ходу растирая шею, и я мельком подумал — интересно, сколько он носил обруч, раз на коже такая ощутимая вмятина. Затем Витольд выставил руки вперёд, кожа на лице напряглась.

А затем броневая плита пошла трещинами.

— Ура! — крикнул кто-то из девушек снаружи.

Мы отковыряли здоровенный кусок… И тут же снаружи застрекотал станковый пулемёт. Пара пуль попала в дыру, срикошетила от пола, лишь по счастливой случайности никого не задев.

— Все назад! — скомандовал я.

Мы отступили в предыдущий коридор, закрыли стальную дверь. Я стал думать. Девушки принесли найденные на верхних этажах два пистолета и автомат — патронов было мало, да и большой погоды бы они не сделали.

Это была очевидная недоработка и меня, и лифтёров — зачистить все внутренние помещения и не проверить снаружи. Я примерно помнил расположение вышек на верхней площадке, и, скорее всего, сейчас говорил пулемёт именно дальний, с противоположной стороны. Но и ближний, который располагался над нами и чуть за спиной, тоже мог быть активным, с солдатами.

— Корабль должен вернуться с минуты на минуту, — сообщил Руслан, которого тоже подняли наверх. — Каяно с оябуном на нём.

— Я так понимаю, раз этот ваш оябун до сих пор не дал приказ бомбить нас издалека, или подорвать по специальному каналу — то это только потому, что они не знают, что база захвачена? — предположил Витольд.

— Не факт. Могут и знать. Могут готовить штурм.

Витольд устало прислонился к стенке.

— Я больше не могу. Нужно восстановить силы.

— Я тоже, — кивнул я. — Но времени мало. Может, дамы помогут?

Тут заговорила Самира. По-японски, с переходом на французский и испанский, с бурной жестикуляцией. Пара девушек закивали, вышли вперёд — одна азиатка и одна аборигенка.

— Они могут. Надо попытаться.

Втроём они направились к самому пролому в стене.

— Стой, вы сдурели туда лезть?! — рявкнул я. — Хотя бы опишите план.

— План такой — мы подходим и временно обездвиживаем солдат. Затем вы их убиваете.

— И всё? Так просто? Чем убиваем, из вот этого? С пятидесяти метров?

— Ага.

Я бросил взгляд в толпу девушек, и увидел, что две из них, включая первую подопытную, малышку Аи, несут несколько вполне знакомых пакетов.

— Стойте… Это же мои вещи!

Я бросился и выудил оттуда пистолет и мобильник. В другом пакете обнаружился компактный пистолет Самиры.

— Сейф… тюк-тюк, — сказала Аи и показала, как бъёт молоточком.

Уж понятия не имею, что она имела в виду, но это было ровно то, что нужно. Только вот патронов не было.

— Возьмите у меня… вроде бы, калибр тот же. — сказал Витольд, неожиданно показав свой пистолет.

Его обойма на момент поимки была практически полная, поделили пополам. Подготовка и обсуждение заняли ещё пару минут, одну из которых я потратил на то, чтобы отговорить Самиру. Но, по правде сказать, иных идей в голову не пришло. После чего мы рванули к проходу.

Первой шла аборигенка. Остановившись у самой двери, она уверенно начала разоблачаться и оказалась полностью голой, одновременно напевая странный мотив.

— Отвернитесь все, пожалуйста, — попросила Самира. — А лучше — отойдите.

Я подавил желание не подглядывать и закрыл внутреннюю дверь в тамбур.

Тихая песня стихла. Я посчитал ещё секунд двадцать и осторожно открыл дверь. В дыры в стены не было видно никого, лишь две кучки снятых пижам.

— Мы идём, — послышался едва слышный голос Самиры.

Ещё десять секунд. Я снова закрыл внутреннюю дверь приподнялся и рявкнул в толпу:

— Заткнуть у!…

Но последний слог потонул в крике Самиры, который ударил по ушам даже сквозь стальную дверь и десять метров коридора.

Подавив желание вжаться в пол, я подхватил автомат, распахнул дверь, помчался к дыре в стене. Адреналин ударил в голову. То ли из-за знакомого ощущения рукояти в ладони, то ли ещё откуда-то всплыла память о подобных рывках в мою бытность офицером спецназа в прошлой жизни.

Выбежав наружу, едва привыкнул к свету и выстрелил одиночными сначала в переднюю вышку. Вражеский солдат только-только поднялся, но ещё держался руками за голову, и его было видно из-за бронелиста пулемёта. Затем обернулся — солдат на вышке позади уже взялся за гашетку, пытаясь меня выцелить.