Оба оперативника синхронно перевели взгляды на меня, отчего я нахмурилась.

Несомненно, в словах Тио была доля правды. Но любого можно точно так же обвинить в безалаберности. У каждого есть недостатки.

— Тио. — Я протянула к нему руку, желая похлопать его по ладони, и почти коснулась его, зависнув на долю мгновения.

Что-то внутри протестующе взревело, готовясь окунуть меня в новый виток панической атаки. И лишь мысль о том, что на меня смотрят, что моя заминка может привлечь лишнее внимание, помогла взять себя в руки.

— Тио, — сглотнув, повторила я и всё-таки положила свою ладонь на его. — Нет тут никакой вины Кэя. Никто из нас не застрахован от ужасных событий.

Ультио вскинул на меня взгляд медовых глаз, пристально следивших за эмоциями на моём лице.

— Хотя лукавлю, — попыталась я смягчить накал. — Ткачи могут подстелить соломки. Но и они не всесильны. Да и не позволяют нам применять свой дар во благо.

Я понимала, что меня понесло не совсем туда. Но почему-то, глядя в тёплый янтарь глаз аналитика, захотелось поделиться размышлениями. Теми, что, казалось, были закопаны совсем уж глубоко в памяти. Рассказать о моих революционных порывах, что так и остались в тех временах, когда я стремилась поменять не только себя, но и мир вокруг. Когда верила, что от меня в этом мире что-то зависело.

— Знаешь, когда Войнот потребовал у начальства, чтобы тебя включили в рабочую группу, все подумали, что это очередной его бунт. — Руби, подавшись вперёд, оперлась локтями в колени и обвела задумчивым взглядом работающих коллег. — У него же вся жизнь — игра в противоречие. То он в академии идёт на следственный факультет, то невесту себе из простородных выбирает, а потом и вовсе поступает на службу в СКМП рядовым оперативником. Поэтому его условие взять на расследование Ткача никого не удивило. Играет мальчик в бунтаря — и ладно. Но теперь вижу, что Кэй смотрел глубже. Вы с ним, похоже, одного поля ягоды.

— Да он просто меня подозревал и решил держать поближе, — пробормотала я и уткнулась в стаканчик с кофе.

Почему-то от её слов я смутилась. Вряд ли Войнот что-то думал наперёд, особенно если вспомнить наше с ним знакомство и то, как мы собачились по любому поводу.

Однако слова оперативницы всё же заставили меня посмотреть на поведение Кэя с другой стороны. Он даже в отношении Ткачей пошёл наперекор общественному мнению, отбросив как своё предубеждение, так и вдолблённые политиками догматы. Вспомнилось, с какой решимостью Войнот был готов встать на защиту маленьких Ткачей там, в сгоревшем приюте. И сдаётся мне, он эту затею не оставил. Просто отложил в свой список бунтарских дел.

Затянувшееся молчание прервал резкий хлопок двери, и на пороге начальственного кабинета показался разъярённый Кэй. Взгляд его потемневших до цвета грозовых туч глаз остановился на моей руке, что по-прежнему лежала на ладони Тио.

Я инстинктивно отдёрнула её, не желая срывать гнев Кэя на ни в чём не повинном аналитике.

— Пойдёмте, — проговорил Войнот голосом, в котором отчётливо плескалась сдерживаемая ярость.

Надо отдать ему должное: как бы ни был он сейчас зол, держать лицо Кэй умел. Поэтому, когда он подошёл ко мне и подал руку, можно было подумать, что ничего не произошло — настолько спокойными и чёткими были его движения.

Без раздумий приняла поддержку Войнота и только сейчас поняла, что за нами пристально наблюдали. Как и в первый день моего появления тут. Только сейчас всё неуловимо изменилось. Больше не было презрения в мою сторону, никто не фыркал, столкнувшись со мной взглядом.

— Это потому, что ты выказал ко мне почтение? — я прижалась к Кэю, бросая украдкой взгляды по сторонам.

Я не привыкла к такому отношению окружающих. И это самым странным образом пугало. Нормальное человеческое отношение пугало меня до вздымающихся на предплечьях волосках.

— Нет, это потому, что ты заслужила их уважение, — склонив ко мне голову, прошептал в ухо Кэй. — Ребята из группы зачистки рассказали о твоих подвигах во время боя с «братьями».

— Но я ведь ничего не сделала, — опешила я и даже оглянулась на шедших за нами оперативников.

— Это ты так думаешь, — проговорил Вэл. — Теперь ты герой недели. Смирись.

Руби и Тио широко улыбнулись. Видимо, это была какая-то негласная награда, которая считалась престижной. Но вместо положенной радости я ощутила лишь напряжение. Для меня было привычным презрение, от которого я научилась прятаться за стальной бронёй отчуждённости. А вот такого рода приятие, что сейчас выказывали мне сотрудники убойного отдела — оно раздражало. Я не знала, как на него реагировать.

Моё настроение отчётливо уловил Кэй.

— Всё хорошо.

Он говорил, чуть повернув ко мне голову, но был так близко, что его дыхание касалось моих волос. Вызывало спонтанный марш мурашек вдоль позвоночника и отключение критического мышления.

Рядом с Войнотом я катастрофически глупела, но и оторваться от него не находила сил. Да и сам Кэй не спешил отстраняться. Уверенно, не разъединяя наши ладони, вёл меня по коридору. Хорошо, что хоть талию отпустил, иначе никакой геройский титул не спас бы меня от гнусных сплетен.