– Пошли, - рыкнул он.

Улыбнулась тому, что буря миновала и довольно потопала вслед за некромантом.

– А звать-то тебя как?
– спросила его, поняв, что так и не узнала его имени.

– Сиэн.

– Кэмрин. Очень приятно.

– Взаимно!
– прорычал он.

Я подумала о том, что для такой внешности он все же слишком агрессивен. Так и не знаток в драгоценных камнях поймет, что он что-то скрывает. Надо будет с ним поговорить об этом. Потом, когда Сиэн немного остынет.

Как и предупреждала моя новая и, к сожалению, уже мертвая подруга в общежитии витал все тот же неприятный сладковатый запах разложения, который ощущался в фойе.

И хотя комнаты имела довольно приличный вид, с этим запахом невозможно было смириться. Даже надушенный платок не мог ничем помочь. Я скривила губы, сильнее прижала белую ткань к носу и вздохнула.

Этот мерзкий запах все портил, а ведь комната была действительно неплохой.

Просторная, с огромной двуспальной кроватью в центре, с бархатными черными шторами на окне, массивным шкафом ручной работы и мебелью этого же мастера. На каждом предмете интерьера были оставлены его инициалы, и я подумала о том, что это вообще ни разу не справедливо.

Комнаты некромантов были обставлены мебелью на заказ, а нам даже матрацы новые не выделили, что уж говорить о кровати!

Но, тем не менее, остаться я здесь не могла.

На самом деле, дело было не только в запахе. Сердце царапало чувство вины, что я бросила Линту на съедение тем ведьмам, и плюс было какое-то необъяснимое желание доказать им, что я - не трус, который бежит от опасности сломя голову. Я сталкиваюсь с ней лицом к лицу и, глотая сопли и пот, бьюсь до потери пульса.

– Нет. Я здесь не останусь.

Я повернулась к некроманту, который дышал спокойно, ничем не прикрыв нос. Очевидно, для него запах был привычным.

Он качнул головой, привалившись спиной к стене и переплетя руки на груди.

– Как хочешь.

Я еще раз оглядела комнату, вздохнула и проговорила:

– Если станет совсем невмоготу, я приду. Так что, жди меня.

Он фыркнул.

– Всенепременно.

И чего он так недоволен?

Кстати, вот интересно, чем он занимался этот час?

Узор на запястье стал зудеть, и я покрутила браслет, его скрывающий, чтобы унять зуд. Мерзкая штуковина, мало того, что руку мне испоганила, так еще и зудит, зараза!

Я улыбнулась юноше, поблагодарила его за проявлено рвение к помощи мне любимой и побежала назад в свою общагу, мысленно репетируя в голове речь.

– О, явилась. Ты гляди-ка. Выгнали что ли?

Я усмехнулась в ответ, осмотрела девушек и, преодолевая отвращение и подступающие рвотные позывы, забралась на кучу одеял и подушек.

– Я вернулась не просто так. Женская солидарность не позволила мне оставить брата в беде!

– Какого еще брата?
– не поняла какая-то девушка, удивленно оглядываясь и всем своим видом показывая, что никакими братьями тут и не пахнет.

Сделав скидку на скудность ее ума, я объяснила:

– Нашего женского брата!

Все еще отсутствие понимания во взгляде. Я вздохнула.

– Ну, вас, хухлик однобокий!

– Ты сейчас обозвала нас?
– тут же встрепенулась другая.

Нет, в такой ситуации положительно невозможно работать! Куда это вообще годится?

– Спокойно! Я никого не оскорбляю! Просто вставила для красивого словца. Но мы отвлеклись. Сосредоточились, девочки!
– я щелкнула пальцами и продолжила.
– Условия, в которых мы вынуждены пребывать ужасны! Они - явное преступление против человечности, открытый акт дискриминации и магического неравенства, а также прямое унижение нашей гендерной сущности!

– Дискр... Чего?
– тут же переспросила одна, морща лоб.

– Гендерной?
– нахмурилась другая.

Боги.

– Дискриминации. Или притеснения. И женской. Понятно? Но мы опять отвлеклись. С этим надо бороться. Мы девушки, а не блюмпы. Мы не можем жить в грязи и носить рваные тряпки!

Из комнаты послышались робкие возгласы одобрения.

– Мы запасемся ведрами, тряпками, зельями и уничтожим мерзкий запах и зловонный запах!
– я выбросила в воздух кулак, настраивая девушек.

– Да!

– Изгоним клопов и крыс!

– Да!

– Украдем матрацы у колдуний!
– заорала я.

Толпа неистововала. Поднялся визг, топот. Раздавались хлопки в ладоши.

– Они нагло узурпировали и монополизировали все новые матрацы!

– Да!

– Не позволим же бесчинству происходить и дальше!

– Да!

– Ведь мы...

– Ведьмы!
– заорали девушки.

– Да!
– закричала я.
– За работу! К завхозу!

И толпа маниакально ведьмочек, озабоченных приведением казармы в надлежащий вид, возглавляемая революционером в моем лице, двинулась на штурм хозяйственной комнаты.