Мне и без этого спортсмена женихов хватало за глаза!

Тем временем, ректорша видимо решила, что ждать больше некого, посмотрела на часы и пару раз хлопнула в ладоши.

Хлопки оглушительным звуком разлетелись по зале, отнимая всякое желание двигаться и говорить. Я замерла послушная этой чуждой воле и обратила взор на главу академии. Она махнула рукой, и от стены отделились скелеты, которые прошли в толпу.

Я забеспокоилась, размышляя над тем, что они могут тут делать. Но потом поняла, что они лишь разделяют всех студентов по факультетам, разгоняя, точно пастухи овец.

Некоторые непривыкшие к подобным зрелищам дамочки пищали и верещали, отскакивая от умертвий, как надувные мячи. Но подавляющее большинство относилось к ним более спокойно. Тем временем мертвые смотрители порядка дошли и до нас с Линтой и бесцеремонно отодвинули вправо, в кучку других ведьм и ведьмаков.

– Осторожнее!
– возмутилась я.

– А, привыкай.

Я повернула голову и встретилась взглядом с очень симпатичной рыжеволосой ведьмочкой. Она смотрела на меня, задорно улыбаясь.

– Ты ведь не первогодка?

– Нет. Я староста факультета. Милара.

– Кэмрин.

– Очень приятно.

Я всмотрелась в ее лицо лучше, точно помня, что видела ее раньше, и вдруг меня постигло озарение.

– Ты ведь дочь Валхары, да?

Девушка немного помрачнела и поджала губы.

– Мне не нравится об этом говорить.

Я подняла руки, показывая, что абсолютно не претендую на закрепления этой темы в вехах истории, и Милара слабо улыбнулась, будто извиняясь.

– Быть ребенком крутых родителей нелегко, да?

Она кивнула.

– Даже не представляешь, как иногда раздражает, что меня постоянно сравнивают с ней. Я не могу ни одно задание сдать, чтобы не получить от преподавателя сравнительный анализ с работой моей мамы.

Я криво усмехнулась.

– Что ж, у меня нет невероятно известной мамы, зато у меня есть идеальная сестра. Поверь, я понимаю, о чем ты.

Милара широко улыбнулась, а я поняла, что кажется, встретила подругу.

– Подожди-ка!
– вдруг воскликнула она.
– Это разве не ваш поток устроил генеральную уборку в общежитии?

Я гордо улыбнулась.

– Наш.

Девушка хмыкнула.

– Ну, удачи вам.

И как-то не понравились мне эти слова. Очень даже не понравились. Оттого посмотрела я на нее сверхподозрительно. Девушка взгляд мой поняла и пожала плечами.

– Не думай, что ты одна тут такая чистоплотная. Когда я приехала в прошлом году, то была просто в ужасе. Благо деньги матушки позволили мне нанять целую орду уборщиков. Я закупила кровати, новое постельное белье. Но через пару дней пришел комендант академии с осмотром, а на следующий день все вернулось на круги своя. А мне еще выговор сделали за порчу казенного имущества.

У меня от возмущения даже рот приоткрылся. Я таращилась на нее пару мгновений, хлопая глазами, а потом воскликнула: «Что?!».

Он цокнула языком.

– С нашим ректором шутки плохи. Если она решила, что ведьмы должны жить, точно блюмпы в грязи, значит, так оно и будет.

Одно только то, что Милара использовала близкую моему сердцу метафору, возвело мое отношение к ней на несколько отметок вверх по шкале доброжелательности.

А вот ее слова про ректоршу мне совсем не понравились. Не согласна я так жить!

– Кэмрин, мне страшно. Почему он так смотрит?
– дернула меня за рукав Линта, про которую я уже успела забыть.

Обернувшись, увидела, что недалеко от нее стоит умертвие и не сводит с нее взгляда синих глазниц. Усмехнулась и похлопала ее по плечу.

– Думаю, ты ему понравилась.

– И что мне с ним делать?!
– в ужасе спросила она.

Я кинула на него оценивающий взгляд и задумчиво хмыкнула.

– Ну, можно платонической любовью побаловаться.

– Ты издеваешься?

– Немного.

Милара хихикнула, и я улыбнулась. А потом по залу снова пронеслись два хлопка, и все присутствующие посмотрели вперед с поразительным единодушием.

– Дорогие студенты! Рада поздравить вас с началом учебного года. Студенческая пора...

Ее неспешная речь, наполненная чувством собственной значимости, лилась по залу, точно река, и я ее игнорировала с умением, выработанным за долгое время проживания с матушкой. Мне было не интересно слушать обычные формальные слова, которые, дай-то Боги, ректорша написала сама, а не ее секретарь.