— Он убьет меня, если я скажу.

— Убьет? – несколько нервно хмыкнула я. — Вы же его приемная мать.

— От него не убудет! – крикнула она и, внезапно подлетев ко мне, вцепилась мне в руки. — Он бессердечный! Он с самого начала был таким! С самого детства! Я любила его! Я так любила его! А он… А они! Он был таким нежным. Но эта женщина! Эти голоса!

Сначала я старалась разобрать, что она говорит, с натянутой улыбкой пытаясь вытащить из ее железного захвата свои пальцы, но в ее словах становилось все меньше смысла, и с каждой секундой я все яснее осознавала, что ситуация пахнет жареным.

Вдруг она вскинула на меня глаза с лопнувшими капиллярами. Ее рука на мгновение сжала мою с такой болью, что я едва сдержала вскрик, а потом эта ненормальная вцепилась в мой меховой воротник.

— Ты! Это все ты! Он другой с тобой! Ты! Ведьма!

— А-а-а-а! – закричала я.

Женщина, которая несколько минут назад сидела и представляла собой образец воспитанности вдруг озверела. Она рычала, пыталась ударить меня. Благо был у меня опыт подобных драк.

Не переставая кричать, я сумела схватить ее руки и, толкнув на сиденье, прижать всем телом. Карета резко остановилась.

— Миледи!

Кучер распахнул дверь саней и уставился на открывшуюся ему картину во все глаза. Тем временем мачеха Малкольма клацнула челюстями и зарычала, стремясь откусить от меня кусочек.

А-а-а, Всевышний, убивают!

— Что ты стоишь, болван! Помоги мне!

Женища больно лягнула меня по коленке, и я зашипела. Двое мужчин в форме гвардейцев выволокли ее из саней, еле справляясь с ее силой. Она была словно дикий зверь – прогнулась в спине, рычала, пыталась укусить, скалила зубы.

— Это же леди Герда Астайн! Это же мать лорда! – прокатился шепоток по толпе, собравшейся вокруг нас.

— Миледи! – обратился ко мне мужчина, который пытался удержать бьющуюся в его руках женщину. Его глаза были испуганными. — Что нам делать?!

Нет, это он у меня спрашивает?

У девушки, которая стоит, держась рукой за сани, чтобы не упасть и пытается понять какого дьявола тут вообще творится?!

Нашел он, конечно, у кого спросить!

— Свяжите ей руки, посадите в сани и отправляйтесь с ней во дворец. Там лорд Алек и лорд Малкольм разберутся с этой проблемой.

Мой мозг выдал эти слова и в полном изнеможении упал в обморок. Нет, вы не думайте, что у меня с мыслительной деятельностью все настолько плохо, просто столько потрясений, столько потрясений.

— Миледи!

— Что?! – огрызнулась я.

Гвардеец отшатнулся от меня, поправил воротник, откашлялся и проговорил, запинаясь:

— Мы не можем оставить вас без охраны.

— Так останьтесь кто-нибудь со мной! – резко ответила я, не понимая, зачем из всего раздувать проблему.

— Да, миледи.

Сани уже уехали, а непонятное чувство страха и беспокойства все еще висело в воздухе. Я подняла голову, осмотрела людей, собравшихся вокруг, и поняла, что они избегают моего прямого взгляда и смотрят настороженно, с опаской.

Интересно, почему бы это?

Странно… Очень странно…

Огляделась.

Я стояла на большой улице с рядом высоких домов, которая переходила в площадь с огромной ледяной статуей в центре. Рядом были горки, с которых скатывались и дети, и взрослые. Ряд причудливо разукрашенных и расписанных лавочек притягивал взгляд. Торговцы с покрасневшими щеками заманивали людей купить разные безделушки и еду.

Но отчего-то и они нет-нет, а погладывали в нашу сторону.

Та-а-ак…

По-хорошему нужно вызвать экипаж и свалить назад во дворец. А там заявиться к муженьку и требовать объяснения всему происходящему. Сдается мне, что тут все не просто так.

Но я не хотела пока уезжать, мне нужно было немного прогуляться, чтобы прийти в себя.

Люди передо мной расступались и глядели словно на хищного зверя, сбежавшего из клетки. Опускали голову, отодвигались, удерживали друг друга от приближения ко мне.

Не буду пока об этом думать!

Во-первых, мой мозг в нокауте.

А во-вторых, все равно до истины не додумаюсь.

Но ситуация становилась все страннее.

Расступаться-то народ, конечно, расступался, но потом вся эта толпа не просто разбредалась кто-куда, а следовала за мной на некотором расстоянии, будто я вот-вот должна что-то выкинуть, а они не могут этого пропустить.

Вдохнула запах морозного воздуха, потерла руки в варежках и внезапно вздрогнула, когда в меня откуда не возьмись прилетел комок снега.