У меня в груди снова начала закипала ярость, пальцы рук сжались в кулаки. Ну что, ТВАРЬ, посмотрим кто кого? Ну поясе у меня висел меч, но было понятно, что этой булавкой я даже дотянуться не смогу до этого насекомого семейства настоящих богомолов. Попробовать камнедробительный свисток? Так она вроде живая и на каменную совсем не похожа. Ухозакладыватель, думаю тоже не поможет – ушей-то у неё нет. По крайней мере мне так кажется. Хм, что же делать-то?

Тем временем мамаша немного развела в стороны передние лапы и с негромким выдохом – «ХА», резко свела их перед собой.

Меня швырнуло, как от взрывной волны. Перекувыркнувшись несколько раз я долетел до слуги и рухнул у него в ногах.

– Ох, ё… - С трудом поднявшись я взглянул на Томаса, - уводи лошадей!

А «мать колобков» уже приблизилась к нам, и вновь развела в стороны передние хваталки…

– Держись, - мой крик совпал с очередным – «ХА» и мы, со слугой и лошадьми, дружной компанией закувыркались в сторону откуда недавно пришли…

Мгновенно вскочив, и даже не глянув что стало с Круглым и лошадьми, я направился к твари.
– Ах ты хакалка безмозглая, да такие как ты у меня под ногами десятками дохли!

Мамаша, склонив голову на бок опять стала разводить лапы.

Не доходя до неё метров пять, я вытянул руки вперёд и представил, как сжал её горло и попытался пригнуть насекомое к земле. Не тут-то было. Такое впечатление, что я ухватил толстую ветку дерева и тяну её вниз.

Тварюга забилась у меня в руках, и стала поднимать переднюю часть тела, стараясь подтащить меня к себе. Мои сапоги заскользили по каменному крошеву. Сильнее сжав руки и стараясь смять горло, или что там у неё было, я упёрся ногами в камни.

Мать колобков-переростков снова развела лапы и резко их свела, но из её пасти вырвался только хрип, похожий на рычание.

Мы стояли в клинче – она старалась подтащить меня к себе и ударить шипастыми хваталками, а я всё сжимал и сжимал руки на её горле. Сил у меня больше не было и задушить мне её не удавалось. Надо было что-то придумать…

– Да ты и в правду каменная что ли? – прорычал я, – ну тогда так, - перехватив из последних сил горло твари левой рукой, я поднял правую и представив, что это кувалда, ударил мамашу по её треугольной башке.

Брызнули искры!

– Ага! – заорал я, и вдруг запел…

Мы – кузнецы, и дух наш молод,

Куем мы счастия ключи.

Вздымайся выше, наш тяжкий молот,

По голове сильней стучи, стучи, стучи!

Слова я немного переврал, но это только помогло…

С каждым словом моя рука била всё сильнее и сильнее, голова чудища стала превращаться в труху, искры больше не летели, летело каменное крошево! Эта тварь действительно была каменная!

Когда кулак правой руки стал бить по кулаку левой, я постепенно пришёл в себя. Перед глазами плыли круги, ноги подкосились, глаза закрылись, сознание отключилось…

Очнулся я быстро потому что Круглый поливал меня водой из фляги. Увидев, что глаза открылись, он поменял фляги и я почувствовал, что в горло полилось вино. Сначала хотел закашляться, но потом одумался и стал глотать живительную влагу. Приподнявшись глянул на слугу, - ты как?

– Нормально, господин магистр! Главное, что лошади не пострадали, я боялся, что они переломают ноги, когда эта гадость нас сшибла, но всё обошлось. Немного поцарапало всех, но это ерунда.

– Круглый, ну какой я магистр?

– Нет-нет, магистр Берк, я всё видел!

Я поднялся, - слушай Томас, слушай меня внимательно! Я действительно магистр, но не просто магистр, а магистр по особо важным поручениям! Их я получаю от самого короля! Поэтому никто не должен знать кто я на самом деле. Ты заслужил право знать всё это, но в связи с тем, что я тебе рассказал, приказываю называть меня, или хозяин, или господин… - я почесал затылок, - господин Чешиголов! Никакого господина Берка больше нет, и уж тем более нет никакого господина магистра! Ты понял?

– Я вас понял, господин Чешиголов!

Я аж поперхнулся, молодец парень, всё схватывает на лету.

– Вот и отлично. Давай приведём себя и лошадей в порядок и продолжим путь. Покажи-ка свою руку.

Круглый безоговорочно снял куртку и рубаху. Почти у самого верха плеча был глубокий порез, крови уже не было, но мы промыли рану и перевязали её куском материи. Я приложил руку к порезу и сказал, - заживёт ещё до того, как мы спустимся с гор.

– Спасибо, хозяин, - Томас преданно взглянул на меня.