От скуки я прибираюсь в доме, потом болтаю по телефону с Катей. Она обещает приехать на днях. Да, надо поговорить, и желательно не по телефону. Пусть разъяснит мне, как я попала по приезду прямо в дом Веденина, что за странные прятки, ведь если верить ей, то подруга с мужем находятся недалеко, в соседнем городке, в клинике. Но домой ни разу не приехала, хотя бы она. И фотографии, которые убрали в кладовку, родство Степы с Павлом Сергеевичем…

Артем не заехал за мной после работы. Звонил пару раз, сбивчиво объясняя что-то про состояние Павла Сергеевича и про спешную подготовку к свадьбе. Я почти ничего не поняла. Ладно, поговорим дома.

Но дом встречает меня тишиной и пустотой. И в кухне на столе сиротливо белеет записка, в которой любимый муж пишет, что мы не сможем жить вместе до тех пор, пока этот Павел Сергеевич не уберется восвояси.

Чувствую, как в душе поднимается волна злости и раздражения. Снова он! Всё ради этого старика! Сжимаю кулачки, но тут же ругаю себя. Ведь это я уговорила Артема на эту свадьбу. Сама виновата. Ладно, три дня до свадьбы, и еще, допустим, три дня. Потом все встанет на свои места.

С утра еще одна неприятность. Заболела одна из официанток и меня поставили на ее место, обслуживать столики в зале. Но обещали отпустить домой пораньше.

И тут же поступает предложение от подруги и коллеги – обслужить вечером ужин на двадцать человек. Платят отлично и сразу. Я же никогда не упускала возможность подработать, поэтому с радостью соглашаюсь. Тем более дома меня никто не ждет.

Переодеваюсь в форму официантки и иду обслуживать столики. Мне совсем не нравится эта форма в стиле Санты – очень короткая красная юбка с оторочкой из меха, белые чулки, ажурные резинки которых не доходят до опушки подола. И топ, с таким глубоким декольте, что не нужно даже наклоняться, чтобы окружающие увидели, каким размером груди ты владеешь. Всё и так прекрасно видно. А на голове дурацкий колпак с помпончиком, в котором ужасно жарко и мех его лезет в глаза.

Но, как объяснили мне коллеги, посетители сами выбрали одежду для персонала, в связи с праздниками. И эта форма нравится официанткам больше, чем обычная, серая и с еще более короткой юбкой. Смотрю в зеркало, в раздражении тяну подол вниз. И куда же еще короче-то?

Весь день сную с подносом по огромному залу, чувствуя на своих обнаженных ляжках масленые взгляды мужской половины посетителей. Лыжники и сноубордисты веселятся, надышавшись чистого горного воздуха и хорошенько размяв свои мышцы.

Ближе к вечеру свободных столиков не остается, а клиенты уже попивают спиртное и становятся в разы наглее. Уже не смущаясь, припечатывают к задницам официанток свои огромные ладони, лапают за ляжки и совсем без зазрения совести заглядывают в декольте.

И мне достается, я уже едва сдерживаюсь, проклиная себя за то, что согласилась на эту работу. Безумно хочется в душ, чтобы смыть с себя все эти невидимые отпечатки мужских ладоней и грязные похотливые взгляды. Но у меня еще ужин на обслуживании.

Доработав смену, я переодеваюсь в другую униформу, которая более строгая и приличная. Она нравится мне больше. Иду в соседний малый банкетный зал.

Лучше бы не бралась обслуживать этот ужин. Потому что вижу такое, отчего поднос валится на пол из моих рук, и я мысленно завидую ему. Потому что мне так же хочется упасть и потеряться, стать невидимой…

Глава 35

Он целует ее! Мой муж! Улыбается, заглядывает в глаза этой лживой змее и целует ...

А сидящие за столом люди радостно вскрикивают и смеются, некоторые хлопают в ладоши. Все смешивается в одно сплошное пятно, четко вижу только лицо своего мужа, который услышал звон пустого подноса, упавшего на идеально гладкий мраморный пол.

Артем смотрит теперь на меня и его лицо сначала бледнеет, а потом наливается красным, будто ему в физиономию плеснули томатным соком. Я забыла куда шла, и что нужно было делать...

Ах, да, я должна собрать со стола грязную посуду...

Но вместо того, чтобы начинать действовать, я хочу развернуться и бежать. Снова бежать. Теперь уже из этого снежного рая. От предателей, которых вижу за этим, шикарно накрытым столом. Артем. Катя. Степа…

Они все смотрят на меня виновато.

Внезапно, мне не хочется пасовать перед этими снобами, которые, похоже, решили, что они вправе играть чувствами одной обычной девчонки, которая даже не знает своих родителей. Да что чувствами, самой жизнью моей. Как куклой.

Что ж, я с достоинством закончу этот вечер, а потом пойду и соберу свои вещи. Не останусь в этом доме, в который меня заманили, как глупую обезьянку. С трудом, как будто меня заморозили, наклоняюсь, подхватываю поднос и ухожу в кухню.