— Да, в благодарность за то, что я с тобой вожусь, ты как минимум мне обязана устроить шикарный банкет,— ухмыльнулась Ирина, махая рукой подъезжающему к обочине такси.

Шикарный банкет я в ее честь не устроила, но в холодильнике нашла что-то съедобное, чтобы накормить эту привереду. Сидя на кухне и болтая босыми ступнями в воздухе, Иришка напрочь отказывалась надевать тапочки, предпочитая как дома, так и в гостях, ходить только босиком по полу. Как она говорила, таким образом она сливается с природой. Я, если честно, не совсем понимала, как можно слиться с природой, шлёпая босиком по ламинату, но каверзных вопросов ей по этому поводу не задавала — если нравится, пусть ходит, я не против, тем более что пол у меня чистый.

Иришка засиделась у меня допоздна, ну, во-первых не так часто мы с ней встречались, а во-вторых, дома ее никто не ждал, поэтому могла себе позволить не торопиться. Она даже хотела остаться у меня на ночёвку, чтобы потом не ехать через весь город в мой офис. Но я стала упорно ее отговаривать. Сначала я сослалась на головную боль и усталость. Потом на то, что хочу побыть в одиночестве, чтобы как следует подумать и осмыслить то, что я сегодня узнала. Мне надо было принять решение — говорить Дадо о своём серьёзном положении или стоит повременить. Иришка, конечно же, будет меня все время отвлекать и дёргать, и я так и не приму решение. На этом аргументе моя подруга сдалась. Видимо, ей очень хотелось поприсутствовать при том, как я сообщу радостное известие новоиспечённому папаше, и она, вызвав такси, уехала, а я осталась одна, но подумать и поразмыслить мне так и не дали.

Хотите поверить в жизнь после смерти? В свет в конце тоннеля…? Я, если честно, не горю желанием, но почему-то именно ко мне привязался призрак женщины в чёрном. Как в наказание за моё маловерие и неверие. Если бы ее появление, вернее, исчезновение зависело именно от того, что верю я или нет, то я бы искренне поверила в ее существование, хотя…

Я и так верю, а как иначе? Разве можно не верить в то, что ты не только видишь, но и осязаешь. На бред воспалённого мозга это уже трудно списать, особенно когда в темноте к тебе не только тянутся, но и касаются твоего тела руки непонятного существа.

В два часа ночи я услышала сильный стук. Кто-то барабанил по дверной коробке с той стороны двери с такой силой, что если бы это было по-настоящему, то от двери остались бы только щепки! У меня от страха мороз побежал по коже. Минут десять я слушала этот стук, подтягивая колени к подбородку и, вжималась в спинку кровати, будто хотела слиться, или даже просочиться сквозь неё. Но потом что-то во мне как будто щелкнуло. Как я уже говорила, все беременные немного сумасшедшие и подвержены всплескам эмоций, вот и у меня случился всплеск, и место страху уступила агрессия.

Такое зло меня взяло! Как будто давно умершая тётка пытается выгнать меня из нашей квартиры.

Как она вообще смеет приходить сюда и пугать меня?

Я сорвала с себя покрывало, вскочила на ноги и широкими шагами направилась к двери. Резко рванула ее на себя и, выглянув наружу, что есть силы заорала в пустоту:

— Убирайся к черту!

И тут к моему горлу потянулись прозрачные руки и, схватив меня, начали душить, я обомлела, вернее, оцепенела, не в силах пошевелиться. Я видела перед собой приведение в чёрном, но в этот раз у женщины совершенно не было лица. Чёрный непроницаемый провал там, где должна быть голова. Вокруг нас тоже что-то начало происходить, из щелей на косяке двери и с потолка тоненькими струйками стал сыпаться чёрный песок. Несмотря на то, что мне стало не хватать воздуха и перед глазами уже поплыли черные точки, я все же сумела разглядеть, как в комнате стали появляться жуткие существа, отчетливо видела, как они прячутся в углах и за шторами.

Не знаю, были ли это призраки или ещё что-то, но я до сих пор помню все в мельчайших подробностях.

И тут вдруг позади женщины-призрака я увидела странную фигуру, стоящую в коридоре. Человек в балахоне стоял, скрестив руки на груди, а лицо было закрыто капюшоном до самого подбородка. Я прямо оцепенела от ужаса настолько, насколько это было возможно в моем положении — ведь меня до сих пор душила эта страшная женщина. Я даже закричать не могла. Потом этот человек, или вернее сказать существо, вытянул руку в моем направлении и исчез…

Я потеряла сознание, а когда пришла в себя, ничего уже не было. Понятно, что я в ту ночь больше не смогла заснуть, включила свет везде, где только можно. Похоже, что ночные происшествия обрастают новыми явлениями, и теперь, помимо женщины в чёрном, мне будут являться мужик в балахоне и какие-то другие существа, и если и дальше так пойдёт, то я начну задумываться о том, чтобы продать квартиру.

* * *

Ириша, как и обещала, прилетела в офис ни свет ни заря. Усевшись на стул, она, не стесняясь, принялась рассматривать Дадо так, что мне стало немного неловко. Но одёрнуть ее, когда вокруг нас полно сотрудников я не решилась, это могло привлечь нежелательное внимание, а мне сплетни на рабочем месте про то, что хозяйка положила на кого-то глаз, не нужны.

— О Боже, какой мужчина! — зашептала мне в ухо Ирина, нагибаясь, хотя нужды особой в этом не было — нас все видели, но никто не слышал.

Когда я ставила стеклянную перегородку между комнатой переговоров и остальным офисом, его рабочей частью для менеджеров, то считала это важным, нужным и весьма полезным приобретением.

Но теперь, когда мы с Ириной сидели за столом и смотрели на работающих сотрудников, я стала сомневаться, что все это так замечательно. Честное слово, как в аквариуме. Хорошо, что дверь моего кабинета я не додумалась модернизировать и оставила себе личное пространство, куда я могу уйти, она так и осталась деревянной. Мой кабинет был единственным убежищем, где я могла спокойно спрятаться от назойливых глаз.